Он читал газету, сидя за столиком перед остатками уничтоженного сандвича-багета. Кожа вокруг глаз у него была в морщинках; и, просматривая страницы, он улыбался в короткую пепельную бородку, порой покачивая головой с мягким, почти терпеливым недоверием. Вот таким человеком, подумал я, мне хотелось бы стать. Не в смысле профессии, потому что я понятия не имел, чем он зарабатывает на жизнь, а в отношении завидного спокойствия: человеком в ладу с собой. Но идиллия была нарушена: когда мы с Джози начали разговор, над дверью звякнул колокольчик, и я увидел, как бородатый изменился в лице.
Отец Дули, опираясь на трость, медленно тащился к кофе-бару. Бариста поправила бандану и вытерла руки о фартук, когда священник подошел к стойке. Он заговорил тихо, почти шепотом, потому что большинство посетителей ели его глазами.
– Господи, – сказала Джози, подавшись вперед, – как сложно теперь увидеть священника и не задаться вопросом. Впечатление, что они все поголовно виновны.
– Это не так, – тихо возразил я.
Мне хотелось отвести взгляд, зажмуриться или даже выбежать через заднюю дверь, но мужчина с бородкой сложил газету, бросил ее на стол и уставился на отца Дули недобрым взглядом, ероша бороду. Он сидел нога на ногу, но тут поставил ноги на пол. Секунду он сидел так – как спортсмен, свесив сцепленные руки между коленей, затем встал, подошел к отцу Дули и что-то сказал старому священнику – слишком тихо, расслышать было невозможно. Отец Дули покачал головой и так же тихо ответил. Они обменялись еще несколькими репликами, после чего отец Дули обошел бородатого и направился к другому концу стойки, уставившись на шипящую эспрессо-машину.
– Эй! – Мужчина наставил на отца Дули палец. – Я задал вам вопрос, нечего меня игнорировать!
– Пол, не начинайте, – хладнокровно произнес отец Дули. – Я просто выбираю кофе.
– Вы же главный, вы тоже несете ответственность! – не унимался этот Пол.
– Пожалуйста, оставьте меня в покое, – сказал отец Дули и мельком оглядел кафе. – Здесь не место для подобных разговоров.
– Вы мне рот не затыкайте! – крикнул Пол. – Я хожу в Кровь Христову больше десяти лет, я заслуживаю ответов! Мои дети тоже к вам ходили!
Бариста заторопилась и пролила немного кофе. Вставив бумажный стакан в картонную подставку, она пододвинула ее отцу Дули.
– Это возмутительно! – продолжал Пол.
– Правильно, – поддержала женщина, сидевшая рядом со стойкой. – Он прав!
Отец Дули стиснул трость и прижал ее к ноге.
– Я здесь не на судилище. Пожалуйста, не обращайтесь со мной как с преступником. Об этом будут говорить в другое время и в другом месте. Выработкой координированного ответа сейчас занимается вся церковь…