Горицвет (Братья Бондаренко) - страница 50

— Смотри, — стоял Медведь перед Ежиком и скреб

в затылке, — как оно бывает: думаешь — пень, думаешь — сила, а он уж внутри труха давно, толкни и повалится. Вот только догадки не всегда хватает толкнуть его.

III

ДАР ПОЛЁТА

Дуб был стар. Об этом все в лесу знали. Знали, что он живет давно, хотя точно никто не мог сказать, как давно живет он. Соседка его, Сосна, говорила:

   — Когда я родилась, он уже был и широким и высоким. Его уже тогда считали все старым, а было это сто лет назад.

Так говорила Сосна, а деревьям помоложе и сказать было нечего. Им казалось, что Дуб здесь всегда был и всегда он зеленый, свежий, как все. Правда, весной он покрывался листьями чуть позже других.

   — Это от старости, — говорила Сосна, — все-таки нелегко в его годы все еще быть зеленым.

Зато осенью он позже всех расставался со своей листвой. Другие деревья, бывало, уже облетят, а он до

самой зимы, а иногда и зимой еще все держит на себе свой порыжелый наряд.

И все понимали в лесу: может, это у Дуба последние листья, может, думает он, что не хватит у него больше сил зазеленеть еще раз, потому и не расстается так долго со своими листьями.

Однажды он упал. Это было утром, на заре. Деревья еще дремали, когда раздался крик белки Рыжее Ушко:

“ Смотрите, Дуб падает!

У белки с Дубом была давняя дружба. Каждую весну она строила среди ветвей рядом с птичьими гнездами свое гнездо и выводила бельчат. И даже когда Дуб стал совсем старым и птицы покинули его, она все еще жила среди его ветвей и продолжала бы жить, если б Дуб не сказал ей:

Ты не делай больше на мне гнезда своего.- Я умру скоро.

И белка перебралась жить на Сосну.

В эту ночь она спала плохо и проснулась, когда все еще в лесу спали. Она высунулась из гнездышка и увидела Дуб. Он падал, и Белка поняла: Дуб умирает. И закричала:

— Смотрите, Дуб падает.

И он упал. Это случилось на заре, когда готовилось взойти солнце. Осина, что стояла рядом с ним и всю жизнь завидовала, что он так долго живет, воскликнула;

— Э, да он весь уже пустой внутри, выгнил. А молодым притворялся.

   — Не притворялся, он был молодым, — сказал Ясень.

А Сосна добавила:

   — У него все внутри выболело, это верно. Но никто из нас никогда не слышал, чтобы он охнул или пожаловался на свою болезнь. А ты, Осина, не прожила и десятой доли его жизни и уже надоела всем

своим скрипом.

И Сосна отвернулась от нее. И другие деревья отвернулись, а Дуб лежал среди цветов, вытянувшись во всю длину, и было странно видеть его таким — лежащим. Всем казалось, что он поднимется сейчас и простоит еще столько же, сколько простоял, — тысячу лет.