— Какое время суток сейчас? Сколько я пробыла с вами?
— Сегодняшняя ночь, — хихикнула Эни. — Так что ты наша совсем недавняя гостья.
Ее лицо, довольное и счастливое, теперь казалось еще более детским, чем являлось на самом деле. Она младше меня лет на десять, не больше. А кажется, между нами пропасть времени. А может быть, дело не совсем во времени. Может быть дела в том, что она человек. Что у нее было детство, мать и отец, озорство и детские шалости. Что было у меня? Наверное, то же самое. Но я ничего не помню. Я тряхнула головой, отгоняя странные мысли. Эни расценила жест по-своему.
— Дамира, — запинаясь и пряча глаза, произнесла она, — твои раны…они не болят?
Я усмехнулась и Энеси подняла на меня удивленные глаза.
— Что…?
— Ничего, — отмахнулась я. — Конечно, ничего не болит. Видишь, — я продемонстрировала ей, а заодно и сама, наконец, посмотрела на тонкий шрам, оставшийся от прошедшего насквозь пулевого ранения. Однако утаила рану, оставленную моей неудачной жертвой, — все зажило. Тени не умирают от пулевых ранений. Тени вообще, умирают редко.
— А что за сон тебе снился? — не унималась участливая брюнетка. — Ты так кричала…
— Это был не сон, Теням не снятся сны, — разговор был мне неприятен, но нужно успокоить девушку и я играла роль по всем канонам жанра. — Возможно, я действительно кричала от боли из-за моих недавних ран. Но мне больше не больно. Силы вернулись, я уже почти в форме. Сейчас немного посплю, и буду той самой Тенью, которой была до того, как вляпалась в очередную переделку. Не обращай внимания, Эни.
— Но это было так похоже на то, что тебе снится кошмар… Скажи, Теням точно не снятся сны?
Нет. Никогда не снились раньше. Вообще никогда не снились. Я просто ложилась в постель, закрывала глаза и проваливалась в пустоту. И просыпалась тогда, когда сама этого хотела. Сны снятся тем, кто испытывает эмоции. Они видят то, что любят, ненавидят, чего ждут или опасаются. Они получают то, чего страстно желают, они яростно борются со своими страхами в минуты, когда их душа путешествует между мирами сна и реальности. Я не люблю, не жду, не боюсь. У меня нет души. Но, тогда, что же это было?
— Не знаю… — я пожимаю плечами, но скорее вопросу, который возник в моей голове, чем словам девушки. И тут же понимаю, что два блестящих черных глаза в упор смотрят на меня. — Эни, это все из-за ран. Мне было больно. Теням бывает больно, поверь.
— Да, я знаю…прости меня.
— Ничего страшного. Мне ведь уже не больно. Я не кричу и не рву подушки, — смотрю на Энеси прямо, открыто.
Энеси нахмурилась, изучающее уставилась на мое лицо, ища на нем следы обмана. Не найдя таковых, нахмурилась еще больше, словно что-то обдумывая. Несколько секунд мы просидели в полном молчании. Наконец, лицо девушки вновь просветлело, в уголки губ залегла добродушная усмешка. Энеси взяла мою руку в свои тонкие ладони, некрепко сжала.