Решение об эксгумации необходимо было согласовать с областной прокуратурой, и Белозеров, не любивший откладывать неотложные дела, с утра созвонился с Бердичевским.
— Как у вас, Геннадий Константинович, так же жарко? — осведомился начальник следственного отдела.
— Пожалуй, градуса на два поменьше, — Белозеров переложил трубку из вспотевшей руки, потянув шнур, прошел в дальний от окна угол кабинета, куда еще не добралось солнце. — Все-таки мы на сто с гаком километров севернее.
— Собирайся в отпуск, пока погода стоит, а то, смотри, так и лето пройдет.
— У меня сейчас заместитель отдыхает. Вот как выйдет, наверное, соберусь.
— Приехал новый следователь?
— Позавчера. Сегодня в Москву отправился.
— Как он тебе?
— Ну и хитер ты, Михаил Соломонович! Да и что я могу сказать, ведь всего два дня прошло.
— Я ведь не зря интересуюсь. Человек он у нас новый, и тебе, Геннадий, с ним работать.
— Знаю, что плохого мне не пришлешь. Молод еще, но хватка есть. Я ведь по его делу звоню. Корначев решил Жигулеву выкапывать. Требуется ваше согласие и областной судмедэкспертизы.
— А не рановато ли? Я, признаться, тоже подумывал об этом, но полагал дождаться, когда жара спадет.
— Понимаешь, я ему обещал. Он сейчас в Москве с Тропниковым состыковался, тот его быстро введет в курс дела. А как приедет, сразу об этом спросит.
— Как Лихачева восприняла эту новость?
— С ней пока разговора не было. Сразу после тебя еду в больницу.
— Что ж… Рано или поздно, зачем откладывать? Все к этому шло. Значит так, Геннадий Константинович, ты утрясай все у себя, а я переговорю с Коваленко и экспертами. К концу дня перезвони.
После разговора с Бердичевским Белозеров отправился в больницу. Теперь предстоял разговор с главврачом и Лихачевой. К кому из них идти раньше? Судмедэксперт была ему душевно ближе, с нее прокурор и решил начать.
— Давненько вы у нас не были, Геннадий Константинович, — заметила Лихачева. — Все своих подчиненных посылаете.
— Дела, — оправдывался Белозеров. — А у вас, Екатерина Даниловна, хорошо, даже не жарко. — После прожаренного солнцем кабинета ему было приятно оказаться в чуть темноватой прохладной комнате со стенами зеленоватого спокойного цвета.
— Спасибо, не без вашей помощи, Геннадий Константинович, — Лихачева потрогала стену узкой ладонью. — Если бы не вмешательство прокурора, когда бы еще нам ремонт сделали. Давайте я вас за это холодным чаем угощу. — Она подошла к холодильнику, достала запотевший графин: — По-старинному рецепту чай. Крепко заварен, с мятой, имбирем, лимоном и почти без сахара.