Ту «Москву», и совершенно неожиданно, я увидел год спустя, приехав в Камешково по делу об убийстве водителя «КАМАЗа», найденного в лесу за городом. Машинка, прикрытая прозрачной клеенкой, сиротливо стояла на подоконнике, средь цветочных горшков и вороха ненужных бумаг.
— Все-таки вернули бедолагу под расписку, — прокомментировал ее возвращение Касаткин. — Теперь она вроде музейного экспоната. И если печатала, что не положено, Бог ей судья. Биография, она ведь не только у человека бывает…
Тогда же, столь тепло отозвавшись о «Москве», он неожиданно вручил мне опасного в то время «Доктора Живаго», тихо сказав: — Дней на пять даю, не больше, но с обязательным возвратом.
Книгу я прочел быстро, отложив в сторону все дела. И ничего крамольного в ней не нашел. То была великолепная проза большого поэта, конечно же, достойная той высокой премии, которую незадолго до этого получил Пастернак.
А через несколько лет Бориса не стало. Хоронили его под унылый холодный дождь, в ненастный ноябрьский день, тотчас после праздников. На похоронах собралось едва ли не пол-Камешково, все-таки он был свой, местный, к тому же из тех докторов, молва о которых со временем не тускнеет, становясь легендой.
«Сникерс» съел — и порядок!
Юрий Владимирович Корначев, старший следователь прокуратуры вошел в камеру изолятора и, позвонив по внутреннему телефону, попросил вызвать на допрос обвиняемого Ардашева.
В полутемной квадратной комнате находилось минимум необходимого: стол, три ввинченных в пол табурета, урна, легкая алюминиевая пепельница. Напротив обитой железом темно-зеленой двери с традиционным глазком, почти под потолком вытянулось узкое зарешеченное окно, в нем мрачным пейзажем застыл клочок серого низкого неба.
В ожидании Ардашева следователь выложил на стол уголовное дело в казенной желтоватой папке, несколько листов бумаги, авторучку, пару карандашей. Потом достал пачку «Явы» и закурил, обдумывая тактику предстоящего допроса. Конвойные ввели Сергея Ардашева, светловолосого, коренастого крепыша в синем адидасовском костюме. Усиленные занятия бодибилдингом, вкупе с таблетками и уколами, превратили парня в супер-качка, время от времени выступающего в соревнованиях и демонстрирующего, накачанное фармакологией, мускулистое тело в сомнительных ночных клубах и казино.
Вот и сейчас, плотно усевшись напротив худощавого Корначева, он равнодушным взглядом окинул стол, вскрытую пачку сигарет. Вопреки большинству молодых людей его возраста, Ардашев не пил и не курил. Это, нечего скрывать, значительно осложняло для следователя их чуть ли не ежедневные беседы.