В тот день он показался мне более озабоченным, чем обычно. И вот после первой рюмки Ляшенко со значением сообщает:
— Был я вчера на одном закрытом совещании… Присутствовали только главные редактора или замы центральных изданий. Говорили в основном об этом, — Ляшенко налил по второй разведенного, — и как с этим бороться.
Мы чокнулись, выпили.
— Так вот, — душевно советует Валентин, — как приедешь во Владимир, немедля запасайся алкоголем, в возможно больших количествах.
— Кое-что у меня есть. Но что-то водка в магазинах за последнее время пропала.
— И неспроста, — продолжает делиться секретами Ляшенко. — Выступал перед нами сам Ельцин. Он прямо заявил, что партия берет курс на искоренение пьянства и алкоголизма в одной, отдельно взятой стране…
— Это в какой же? — спрашиваю.
— Ты, Марик, все шутишь, — оборвал меня Валентин. — А как заплатишь за бутылку родимой раза в три дороже, вспомнишь мои советы. Вот в этой папке все расписано на пару лет вперед.
Вижу на столе у Ляшенко темно-синюю, хорошей кожи и больше, чем средней величины папку.
— Дай, взгляну, — я протянул руку.
— Извини, — Ляшенко моментально убрал папку в стол. — Велено не разглашать и подписку дал. Все, что мог, я тебе сказал…
Из «Недели» я помчался в институт судебной медицины, сдал туда бумаги и около трех дня поехал в редакцию «Вечерней Москвы». Здесь меня ждал Александр Кузнецов, заместитель главного редактора «Вечерки».
Несколько слов об Александре Ивановиче. В свое время он был редактором владимирской областной молодежки «Комсомольская искра». Потом его перевели в столицу. Он возглавлял журнал «Комсомольская жизнь», оттуда с повышением перешел в «Вечернюю Москву».
В приемной появляется озабоченный Кузнецов.
— Еще с полчаса буду занят, — сообщает он. — А как сегодняшняя «Вечерка» пойдет в народ, там и поговорим.
Освободился Александр Иванович после четырех, приглашает меня в кабинет. Садимся, начиная разговор о владимирских делах. И тут замечаю в полуоткрытом сейфе такую же синюю папку, что утром видел у Ляшенко.
«Вот это оперативность!» — восхитился я. И тут же задаю Кузнецову вопрос:
— Александр Иванович, а что содержится в этой красивой папке?
Осторожный Кузнецов развернулся на вращающемся кресле, тотчас запер сейф. И, убедившись, что папка в надежном месте, спросил:
— Удивительно, почему она тебя интересует? Там обычная редакционная документация…
Но я уже пришпорил своего осведомленного «конька»: — Как бы не так, Саша. В ней закрытые наработки по алкоголю, — и, сделав понятный всем жест, щелкаю себя пальцем по горлу. — Да ты не переживай, о ней вся Москва говорит…