И что же получается? А получается хоть и новая, но вполне счастливая семья. И все помаленьку стали забывать Тамару. Тем более жильцы в доме часто менялись.
Правда, напомнить надо, сын Николая так ни разу и не приехал. Видать, не мог смириться, что место мамы заняла какая-то чужая тетка. А молодой еще, не понимает, что папа — нестарый покуда человек и он не может всю оставшуюся жизнь тосковать по утонувшей жене.
Но счастье, и это каждому известно, не бывает долгим.
Однажды они, видать, как-то очень хорошо отнеслись друг к другу, в смысле понежничали, и Валентина вдруг сказала мужу: ну, какими люди все-таки бывают недобрыми, представляешь, они говорят, что ты свою жену утопил.
Пожалуй, добрые люди, а хоть бы и соседка, почти подруга, просветили ее не вчера и не сегодня, но она, как всякая любящая жена, не поверила и этим нелепым слушком мужа не огорчала.
А тут, видать, подошел какой-то особый момент близости и даже неразрывности, ну, она и сказала, в том, пожалуй, смысле, что вот ты добрый, а другие люди какими бывают злыми, и чего они только ни напридумывают.
Ну, и как же я ее утопил, это даже интересно? Она-то, конечно, не сомневалась, что муж ни в чем не виноват, и потому сказала: а ты ее за ноги дернул, ну, какой только бред не приходит в злые головы, так ведь?
И тут Николай повел себя самым непонятным образом. Мог ведь сказать: она утонула, а я и не заметил — дремал на песочке под солнышком, а когда хватился, Тамары уже не было. И подробности вспомнить (хоть и тяжело, конечно), как искал жену под водой да как ему помогала случайно подошедшая супружеская пара. И продолжалась бы дальше спокойная, а может, даже и счастливая его жизнь с Валентиной. Нет, не понять, ну кто тебя за язык тянул.
Нет, даже и не нужно подробности вспоминать, а скажи коротко, но твердо: нет, я ее не утопил. И все! Лети дальше счастливая жизнь до последней остановки, желательно, разумеется, одномоментной.
Перед тобой всего-навсего жена, а не священник, и что это тебя потянуло каяться? Вперед забегая, священник отпустил бы грехи, а жена не отпустила.
Нет, человека понять невозможно. Видать, тоже чувствовал момент неразрывной близости и рассказал, как было дело. Да, пожалуй, надеялся, что жена у него такая, что отпустит все грехи. Ошибка!
Нет, Валя, я Тамару не топил. Я, Валя, не убийца, а трус. Я хотел ее спасти и подплыл к ней, но она, безумная от страха, вцепилась в меня. Я отбился, но больше близко не подплывал. Она утянула бы меня. Хотел ухватить ее за волосы, но они у нее короткие. То есть он сделал только одну попытку, а больше — побоялся. И это понятно: тонущий, когда он в последнем страхе, непременно ухватится за спасителя и утянет его за собой.