- Нет, конечно. Я просто...
- Я хочу сказать, что ты, в первую очередь, руководствуешься чувствами, а не фактами. Да, то, что случилось, не может не тревожить. Но, с другой стороны, это преступление не важно. Это кража, к тому же не крупная. Это, конечно, горе для родителей, но из-за чего им действительно надо переживать, так из-за того, что их ребёнок погиб, и мы тут помочь не можем. Я не буду тратить напрасно ресурсы Департамента ради того, чтобы доказать бесполезность подобного расследования.
Сказав это, он запрыгнул в седло и поскакал прочь, не обращая внимания на холодный взгляд Коди, устремлённый Ленуару в спину.
Николя Ленуар прогуливался по главной улице Кенниана. Руки были спрятаны в карманы длинного пальто. Неторопливое движение выдавало человека без цели. Нет, это не то же самое, что не иметь желания, которое для него было главным: приходить в трактир с громким названием «Придворный», который он любил посещать по меньшей мере пять раз в неделю. Это было не самое удобное место для него. Ленуар жил более двух десятков кварталов к востоку, в тесной и не убранной квартире, которую он старался как можно чаще избегать.
Но тучный повар, который руководил всем на кухне «Придворного», был единственным во всех Пяти Деревнях, кто мог впечатлить Ленуара своим стейком. Заказывать непрожаренный стейк где-то ещё было подобно тому, как идти на приём к суеверному мяснику вместо врача. И хоть цена за говядину была заоблачная, мясо получалось мягким и сочным.
Несмотря на то, что Ленуар направлялся в сторону «Придворного», он не спешил. По правде сказать, он редко ходил быстро, давно не ходил, и уж точно не по вечерам. Он знал, что это не логично, но ему казалось, что чем быстрее он придёт и закажет ужин, тем быстрее закончится вечер и придётся идти спать. А сна Николя Ленуар старался избегать как можно дольше.
С одной стороны, не было ничего более удручающего, чем утро, с другой- не было ничего более осознанного, чем само утро. По крайней мере, когда он не спал, Ленуар представлял, что однажды жизнь примет другое русло, и он перестанет брести в бесконечном однообразии бесцельно идущего времени. Но он уснул, все закончилось, и начался новый день. Просыпаясь без стимула, желания куда-то идти, и что-либо делать, вполне можно было сойти с ума.
Вдобавок ко всему, недавно у Ленуара появилась и более важная причина бессонницы. Ему стали сниться странные яркие сны, и хотя утром он не мог вспомнить точно, о чём они были, учащённый пульс и мокрые от пота простыни были свидетельством их мрачности.