– Так, они здесь? – Подполковник Сиротин говорил возбужденно, успевая кому-то еще и отдавать распоряжения. – Хорошо, молодцы, Бриг! Вы их все же выследили. Я поднимаю спецназ и вертолетную группу. Не волнуйся, я прекрасно понимаю, что войсковая операция нам полного успеха не даст. Нам нужно взять их живыми, а для этого нужна квалифицированная группа захвата, нужны охотники. Кроме твоей группы и лучше твоей группы, мы все равно никого не найдем. Поэтому: мы загонщики, вы охотники. Без вас мы их упустим, они смогут выскользнуть из кольца. Времени нет и сил таких, чтобы замкнуть кольцо. Тут нужен один солдат на квадратный метр тундры.
– Один из моих людей у них на хвосте, – напомнил Бриг. – Мне нужен вертолет, мы зажмем их в тихом месте и возьмем тепленькими. Не забывайте, что у них заложники. Они подготовились к войсковой операции, она ничего не даст. Только неожиданность и засада. Постарайтесь передать нам с вертолетом набор радиомаяков. Может, удастся прилепить издалека на борт вездехода. Всем спокойнее будет.
– Посмотрим, я постараюсь. Записывай ориентиры точки, где вас возьмет вертолет на берегу. Гора Носовая, отметка 117 на карте, 10 километров северо-восточнее мыс Ударников. Есть?
– Есть, отметил. Мы будем там через полтора часа.
– Удачи, Бриг!
Вездеход мерно трясло и покачивало. Лариса сидела на мешках, обняв детей. Она видела через окно гражданскую машину, которая встретилась им сразу неподалеку от побережья. Пока бандиты присматривались, а сколько человек в машине, представляет ли она опасность, Лариса успела поднять руку и выбросить в окно белого пушистого медвежонка. Игрушка упала чуть ли не на капот пикапа. Но заметят его люди или нет? Поймут? Очень тяжело было бороться с паникой. Девушка понимала, что они заложники, что эти страшные люди куда-то едут и девушка с детьми им нужны. Кто они?
Худой высокий с колючими глазами бандит повернулся назад, посмотрел на Ларису, а затем поднялся со своего сиденья и, пригибаясь, прошел назад. Лариса видела его глаза, как он ими осматривал ее, буквально раздевал. И ей стало страшно, внутри заныло как больной зуб, тело начал бить озноб.
– А ты хорошая девочка, – с сильным акцентом сказал бандит. – Ты сегодня надела трусики?
Лариса не вспыхнула от стыда, ее не покоробил цинизм, с каким это было произнесено. Даже смех бандита ее не оскорбил. Девушка была вся как сжатая пружина. Она даже смысл слов воспринимала сейчас иначе, без эмоциональной окраски, как поступающую информацию.
– Ну, я посмотрю тогда сам, – оскалился в плотоядной усмешке бандит и протянул руку. – Иди сюда. Сама иди!