В первый же день своего пребывания в горах Феня припозорилась. Может быть, кому-то это и показалось бы чем-то стыдным, но Феня кусала себя за все места (не физически, конечно, а ментально): ужас какой – собрались вокруг все родственники, потом и прочий народ, захлопали крыльями, а она лежит в снегу, принцесса такая!
Инструктор, молодой симпатично-небритый парень Таулан, размазал ей по фейсу пригоршню снега, пытаясь привести в чувство. Потом обморочную дамочку торжественно препроводили в самое дружелюбное из шести очень дружелюбных местных кафе. Хозяйку здесь звали Зуйбадат. Увидев бледную дамочку в окружении целой свиты сочувствующих, она тоже захлопотала, разругалась на низкое давление, магнитные бури и прочее.
Зуйбадат помогла Фене подняться по крутой деревянной лестнице на низенький второй этажик, занятый одной-единственной комнатенкой, и принесла спецнабор местного туриста: коньяк, кофе и хычин.
Феня чувствовала себя вполне сносно, просто ощущала некоторую слабость, вот и все. Она припомнила, что головокружения ее донимали в юном возрасте, но потом это прошло. Возможно, голова перестала кружиться из-за энергичных утренних зарядок, которые Феню не убивали, а делали сильнее. А может, таковы оказались преимущества возраста. И вдруг, нате вам – только влезла на сноуборд, как вдруг внутри мозга зазвенело, колени подкосились и… бух!
Слопав хычин и опустошив рюмочку ароматного коньяка, Феня лежала в комнатке над кафе Зуйбадат, мирно засыпая, словно погружаясь в завитки метели. Прошло, наверное, немало времени, как вдруг снизу донеслось: цок-цок, цок-цок… И тихие голоса, и вскрик, и протяжное ужасное «а-а-а…», будто из чьего-то горла выходила жизнь.
Феня открыла глаза. Она не сомневалась: звуки ей не приснились.
Прислушиваясь, Феня спустила ноги в теплых носках на деревянный пол. Она боялась, что скрип выдаст ее с потрохами, но этого не произошло. Снизу снова донесся цокающий звук чьих-то торопливых шагов и тоскливо скрипнула пластиковая входная дверь, с трудом противостоявшая напору ветра снаружи.
Феня бросилась к окну. Эти домишки на склонах, построенные на скорую руку, возводились совсем невысокими, поэтому из окна второго этажа все вокруг просматривалось детально. Она увидела как от кафе Зуйбадат в полупрозрачную ласковую (если смотреть из теплой комнатки) вьюгу уходил человек в ядовито-желтой тонкой перелине, на которой синела надпись «Инструктор». Невозможно было не заметить, что «Инструктор» перемещался по снегу и наледи с сомнительной грацией пьяного бегемота.
