Когда маг наконец отрывается от меня, с моих губ слетает всхлип. Мы смотрим друг на друга, тяжело дышим, и я понимаю, что все не закончится одним поцелуем. Элвин снова приникает к моим губам и вжимает меня в свое тело. Я запускаю руку в его волосы, взъерошиваю их — короткие и мягкие. От него пахнет дымом, пергаментом и имбирным элем.
О его губы можно обжечься, но я хочу этих погибельных прикосновений. Покорно выгибаюсь, подаюсь под нажимом ласковых уверенных рук. Кажется, кроме жара, его ладони источают вожделение, и что-то внутри меня отзывается не менее яростным влечением. Отвечаю на поцелуй, как умею, заменяя недостаток опыта рвением.
Его руки спускаются ниже, ложатся на ягодицы, сжимают. Взвизгиваю, пытаюсь вырваться. Больно!
— Что, герцог не пожалел розгу? — ухмыляется этот гад.
— Ненавижу тебя, — шиплю ему в лицо.
— Ага, — соглашается он. — Ненавидишь.
И снова поцелуй, в котором ярости больше, чем нежности. Кусаю его за губу. Смеется.
— Да ты просто дикая кошка.
Элвин тоже легонько кусает меня. Это не столько больно, сколько приятно. Прижимаюсь еще теснее, хотя казалось — это невозможно. Чувствую стыд и возбуждение одновременно. Где мое воспитание? Как могу я вести себя так распутно?
Он оставляет цепочку поцелуев, спускаясь ниже по моей шее. Одна рука все так же лежит на талии, а вторая пытается распустить шнуровку лифа.
Это неправильно!
Тяжело дышу и пытаюсь отвести его руку. Я не хотела, чтобы все зашло так далеко.
— Так нельзя, — мой голос слаб, как у недужной. Я и чувствую себя больной. Тело горит, в голове пусто и легко, ноги не держат. — Могут войти слуги.
Он удерживает меня, не давая вырваться, прикусывает мочку уха. Жаркий шепот отзывается во мне сладострастным предвкушением.
— Я запру дверь.
— Так нельзя, — упрямо повторяю я и сама себе не верю.
Что со мной происходит? Почему я не сопротивляюсь по-настоящему?
Еще один ласковый укус.
— Не надо, — мой голос прерывается.
Это звучит как «Да, да! Еще!».
— Надо!
— Пожалуйста, не здесь!
Язык очерчивает ушную раковину. Чувствую щекой и ухом горячее дыхание, от него бросает то в жар, то в холод. Так легко обмякнуть и полностью отдаться чужой власти.
Вкрадчивый шепот:
— Ты же хочешь этого.
Хочу! Меня тянет к убийце Лоренцо. Уже давно. Потому что я — грязная похотливая дрянь.
Ненавижу! Ненавижу его! Зачем он так со мной? Как будто я — кухонная девка, которую можно зажать в углу и облапать!
Я же знала, что так будет. Готовилась и даже ждала.
Но я не знала, что будет так трудно сказать «Нет».
Приходит спасительная мысль, и я вцепляюсь в нее, выныривая из сладкого, полного соблазна омута.