Приятно, когда тебя ждут.
Сеньорита стояла, выпрямившись, завернутая в мрачную торжественность словно в плащ. У меня возникло желание как-то сбить ее с этого настроя. Проклятье, мы же не виделись больше месяца!
— Кто-то умер или ты просто так сильно рада меня видеть?
Вместо ответа Франческа проделала ряд сложнейших ритуальных па, с которыми этикет фэйри предписывал обращаться к своему сюзерену в официальных случаях. И где только выучилась?
— Мой лорд и повелитель Элвин, девятый Страж из Братства Стражей! Я, Франческа Рино, прошу прислушаться к просьбе по праву вассала долга.
— О, даже так? Сколько пафоса. Ну, вещайте, леди.
Она распростерлась у моих ног. Золотое на красном и волна каштановых волос.
— Прошу освободить меня от данных обязательств, поскольку нашелся человек, согласный назвать меня своей женой перед фэйри, людьми и богами.
Я молчал, пытаясь переварить ее слова. Пауза затягивалась, Франческа подняла голову, взглянула на меня снизу вверх. В расширенных зрачках плеснул страх.
— Повторите-ка еще раз, сеньорита? — старался, чтобы это прозвучало мягко, но девчонка побледнела. — Что-то у меня после бессонной ночи проблемы со слухом. Кого вы там себе нашли?
— Ты обязан меня отпустить по закону! — ее голос задрожал. — Я имею право выйти замуж.
— …Выйти замуж… — эхом повторил я за ней.
А потом меня сорвало.
Вцепившись в ошейник, я дернул его, принуждая девчонку подняться, притиснул к стене и зашипел ей в лицо:
— Ты — моя собственность, леди-кошка. Давай, расскажи мне про свои права! Чего я тебе обязан?
Как уже бывало не раз во время наших споров, она вдруг перестала бояться, словно дошла до какого-то предела, где страх оставлял ее, уступая место гневу. Зло сузила глаза, запрокинула лицо, вздергивая подбородок. И вырываться перестала. Губы дрогнули, выплевывая короткое:
— Пусти!
— Кто он, Франческа?
— Я — вассал долга! По закону ты обязан отпустить меня!
— Да ну?! Что-то не припомню, чтобы я принимал вассальную клятву. И, кстати, законы фэйри — только для фэйри. Ты видишь здесь фэйри?
Испытал какую-то болезненную, горькую радость, наблюдая за тем, как до нее медленно доходит смысл моих слов. Вся палитра чувств: изумление, несогласие, негодование, растерянность и наконец отчаяние.
— Кто он?
Девушка замотала головой:
— Не надо, Элвин! Пожалуйста! Он ни при чем и ничего не знает. Обычный человек… стряпчий. Думает, что я служу в богатом доме.
— Кто он?! — повторил я, впервые за все эти месяцы воспользовавшись властью ошейника. — И где живет?
Она сказала.
— Отлично. Ждите, сеньорита.
* * *