В дверь спальни постучали, и голос отца спросил:
— Кирюш, тебе на работу разве не надо?
И как это я забыла, что ко мне приехал отец? Вскочив с кровати и натянув поверх смешной розовой пижамы халат, я вышла из комнаты.
— Доброе утро, пап. — Улыбалась я. — У меня выходные.
— Доброе. — Отец чмокнул меня в макушку. — Идем завтракать, я уже все приготовил.
И только сейчас мой нос уловил приятные ароматы с кухни. На душе стало так хорошо, словно я вернулась в детство, когда отец готовил по утрам и собирал меня в школу.
— Я только умоюсь и сразу приду. — Быстро прошмыгнув в ванную, я занялась ванными процедурами.
Настроение было таким хорошим, что мне хотелось пританцовывать на месте, что я и делала, пока чистила зубы. А ведь такого состояния у меня давно не было.
Усевшись за стол, я приступила к завтраку. Отец постарался на славу: нажарил блинов, сварил кашу, пожарил омлет. Еще и гренки выложил на тарелку. Будто нас не двое, а целая компания.
— Спасибо. — Поблагодарила я, доедая блин. — Я объелась.
— На здоровье. — Отец был задумчив, что-то тревожило его.
— Что с тобой? — поинтересовалась я. Лезть в душу не хотелось, но хмурое лицо отца как-то понизило градус моей радости.
— Да вот с утра уже успел позвонить Вике. — Вздохнул он. — Узнал о свадьбе.
— Мне вчера сообщили. — Спокойно ответила я, отпивая из кружки кофе. Со щепоткой корицы, как я любила.
Отец вертел в руках кружку:
— Это, наверное, моя вина. — Начал он и замолчал.
— Ты это о чем? — непонятно звучали его слова.
Отец еще немного помялся, а потом продолжил:
— После родов у Нелли началась депрессия, и тобой занимался я. Да и ты, Кирюш, с самого начала тянулась ко мне больше, чем к матери. — Улыбнулся отец, погружаясь в воспоминания. — Я сам тебя кормил, мыл, укладывал спать. Мы часами гуляли с тобой, так как на свежем воздухе ты лучше спала. А Нелли в это время оставалась одна дома. После возвращения с прогулок меня ждал очередной скандал….
— И в чем же она тебя обвиняла? — я была растеряна от таких подробностей жизни родителей. Нет, я знала, что всегда любила отца больше, чем мать, но чтобы он вот так, самоотверженно занимался мною один?
— Нелли кричала, что я использовал ее как инкубатор, что кроме ребенка мне ничего от нее не нужно. Все это было таким абсурдом. Я любил Нелли, но и ребенка своего я любил. И разделять эти два чувства, делая выбор в пользу кого-либо из вас — не хотел.
— А от тебя требовали разделять? — меня шокировали слова отца.
— Да, — кивнул отец. — Это было тяжелое время, но ты Кирюш, была наградой за все эти страдания. Ты росла такой замечательной, улыбчивой и любознательной девочкой. Тебя невозможно было не любить.