– Такие вещи не поддаются логике, Фая, чувства не просчитываются по формуле.
– Сейчас ты тоже будешь убеждать меня, что все может получиться? Что одна случайная ночь что-то значит? – спросила я, ерзая на стуле. Я схватила чашку, как будто это был спасательный круг. Подошла к окну, держа ее двумя руками. Чай был уже негорячий, очень терпкий, я заварила его «по полной программе», выжав все дубильные вещества из пакетика. И весь краситель. Теперь пила и кривилась от горечи, но все равно это было лучше, это отвлекало.
– Я не хочу тебя ни в чем убеждать, я вообще ничего не знаю про этого твоего Игоря. Откуда он взялся? Как так случилось, что он пришел ко мне домой? Что между вами?
– Ничего!
– Ага, ничего. Бросается в глаза. Нет, я не понимаю тебя. Только вот ты начала строить отношения с этим своим Сашей-бадминтонистом, как находится этот неизвестный красавчик, и все летит в тартарары. Ты не ночуешь дома, что в других обстоятельствах было бы даже хорошо. Но сейчас ты не поленилась доехать до Бутова, чтобы сказать мне, что ничего не получится. А это значит…
– Что? Ну, что это значит? – спросила я и вдруг почувствовала, как слезы льются из глаз и как дрожат плечи. Я что, рыдаю? – Нет, Лиза, ты не понимаешь, я не хочу ничего этого чувствовать. Я слишком стара для этого дерьма.
– Ты? Стара? Не смеши меня! – успокаивала меня сестра.
– Нет? Но я чувствую себя такой. И если твоя психология сейчас в состоянии снять этот ужасный внутренний тремор, я готова забрать все, что я говорила, назад и стать преданной фанаткой психологии, – пробормотала я, размазывая глупые слезы кулаками по лицу. – Я не знаю, что мне делать.
Лиза подошла ко мне и потерла ладонями мои такие дурацкие трясущиеся плечи. Мы плюхнулись на ковролиновый пол. Теперь это было официально – я рыдала. Лиза тихонько шептала, забрав у меня из рук чашку с недопитым чаем.
– Ш-ш-ш, Ромашка, тише, тише. Это ничего. А то, что тебе этот мужчина небезразличен, даже хорошо.
– Нет, плохо. Я не хочу ничего!
– Ты не хочешь страдать. Это нормально. Закрой-ка глаза, сестренка. Ну?
– Лечить изволите? – скривилась я, но выполнила ее команду. Я закрыла глаза.
– Представь себе, что твоя боль лежит перед тобой. Что ты видишь? Расскажи мне?
– Моя боль? Господи!
– Не капризничай. Ты же слишком умная, слишком привыкла действовать, слушая разум, но – вот беда – сейчас тебе понадобилась я.
– Ты уже проанализировала меня вдоль и поперек, – всхлипнула я, расстроившись еще больше от того, что сестра была совершенно права. – Хорошо. Значит, боль? Вот она, я ее вижу. Она выглядит как мой мобильный телефон. И он не звонит! Уже скоро кончится рабочий день, и я не могу больше терпеть это, понимаешь?