Самолет коснулся бетонки своими колесами и заревел реверсом движков. Ну что же, первая миссия, дай бог что бы не комом.
Суета, суета, суета. Предпраздничная суета. Новый год накатывал на страну как снежок для снеговика. Вот он пока маленький и раз уже и втроем не сдвинуть. Но за всем этим стреляюще-бабахающим, пузырящемсе-игристым и скрипяще-розовощеким праздником я не забывал про тридцатое число. И наконец, вот оно. Прямая трансляция по интернету. Ее гнали не только мелкие каналы с уклоном в мистику и изотерику, но и монстры типа CNN и другие. Все! Я взял ферзя! Партия конечно еще не окончена, и до мата еще почти месяц. Но! Да собственно они сами себя загоняли в тупик. И площадь загона увеличивалась с каждой статьей и с каждым интервью проплаченных археологов. Те же получив нежданные гонорары, да еще и под самый праздник радостно дули в арийскую дудку. Странно, почему не Атлантида? Да собственно мне было не важно, в любом случае весь мир как с ума сошел и лил воду на колесо моей мельницы. Тогда я тупо радовался что мой план реально работает и скоро я, нет не так Я. Ага именно Я. Шибко сильно помогу своей стране, ну и бабла немерено срублю. Идиот, нет опять не так. ИДИОТ. Вот это правильно. Первый звоночек звякнул двенадцатого января две тысячи семнадцатого года. На этот день комитет по разведке вызвал с докладом директора Моссад. Обсуждали они конечно много всяких интересных вещей, да и основных тем было две. ИГИЛ и ядерная программа Ирана. Ну и в самом конце вскользь было упомянуто и колье. Один из депутатов просто поинтересовался. Это правда или нет. Если правда, то почему разведка и полиция просохатили вывоз древнейшего артефакта, а если это простая игра разведки, то хотелось бы знать какие цели все это преследует. Директор пожал плечами. Потом ответил.
— Я поставил задачу своему помощнику. Но похоже что по вновь открытым обстоятельствам он решил сыграть партию. Если позволите, то я сделаю подробный доклад на следующем заседании через две недели.
Все махнули головами соглашаясь с директором что повод малозначительный и все это две недели спокойно подождет. Напоминаю. Двенадцатое января. Плюс четырнадцать дней, и мы получаем двадцать шестое января. А вот доклад и пресс-конференция пройдут двадцать четвертого. Нажала на научников еврейская община Лондона, денег подкинули, условия создали, научники и ускорились. После предварительного доклада тридцатого января, весь мир лихорадило. Кто то допустил утечку по раскопу, и весь мир задолго до моей пресс-конференции уверился что раскоп находится в Израиле и что евреи это и есть наследники ариев или атлантов. Поэтому на научную группу давили по срокам и одновременно обеспечивали такие условия, каких ни кто в мире не имел. Двадцать второго, я и Лина прибываем в Лондон. А вот двадцать первого в Москве, я имел разговор на Лубянке. Не выдержали чекисты, просто все так быстро завертелось, что даже «контора» не успевала. Контриков интересовал один вопрос. Откуда дровишки? Ну и весь пятичасовой разговор они получали один ответ. Из леса вестимо. И так как возле здания дежурила пресса с камерами, меня все таки отпустили. А могли бы и закрыть. Последние годы, с началом кризиса, Украиной и санкциями, журналюшек не то что бы прижали, нет, просто перестали обращать внимание на визг и слюни. Ну так, времена настали полувоенные, да и менталитет общества весьма поменялся. Отношение к телевизору и тем более к ярким журналом изменилось на негативное, а вот инет стал популярен. Так что могли бы и закрыть, не обращая на визг. Но нет, отпустили и двадцать второго января я и Лина сели в аэропорту Хитроу. Нас опять окружила толпа журналюг. Но я настойчиво как таран шел к машине оттявкиваясь.