– Эй! – позвал Франц негромко.
Тишина, наполненная ночными звуками.
Можно было уйти. Забраться в окно пансиона и заснуть, зализывая раны. Но почему-то Франц направился обратно, вглядываясь в кладбищенский мрак. Он пытался идти тем же путем, что только что преодолел.
– Д-давид? Ты где?
– Здесь, – из темноты раздался стон. Франц в два прыжка оказался рядом. Давид сидел на надгробии, обеими руками держась за голеностоп, и мелко дышал. Франц опустился рядом с ним на колени:
– Ты чего?
– Нога. – Давид зашипел от боли.
– Сломал? Д-дай гляну.
Он почти насильно оторвал руки Давида от лодыжки и стащил с него туфель и носок. Осторожно покрутил ступню во все стороны, Давид взвизгнул.
– Больно же!
– Кажется, подвернул, – определил Франц. – У меня так же прошлой весной было. Опухнет маленько.
Он помог Давиду встать, подставив плечо, чтобы тот оперся на него. Вдвоем они дохромали до высокой мраморной плиты и тяжело опустились на нее. Давид растирал больную ногу. Франц поглядел на огонь портофинского маяка – тот мигал все так же уверенно и неизменно, хотя лично Франц чувствовал, что все переменилось с тех пор, когда он последний раз видел этот свет. А прошло каких-то пять минут… Он покосился на Давида. Тот перестал теребить ногу и смотрел на Франца. Мальчики изучали друг друга в молчании, с явственным удовольствием оглядывая запачканные рубашки, надорванный у горла воротничок, пуговицу, болтающуюся на одной нитке, дыру на коленке. Вдруг разом поперхнулись, зафыркали и тут же захохотали в голос, захлебываясь и повизгивая.
Когда смех утих, Давид покачал головой:
– Только не говори, что она передала тебе записку…
– Думаешь, мне просто так захотелось притащиться на кладбище? – губы Франца еще дрожали от попавшей в рот смешинки. Давид покопался в кармане и разгладил на коленке записку от Мари Дюрок, точь-в-точь как у Франца, что тот и продемонстрировал с готовностью.
– Женщины… Все они такие. Что с них взять… – вздохнул Давид, которому все еще было десять лет от роду. Франц многозначительно хмыкнул:
– Надо быть умнее. Они вероломные.
– А что значит «вероломные»?
– Как она, – пожал плечами Франц. – Ты верил, что она придет, а в итоге чуть не сломал ногу. Вот тебе и веро-ломная.
– Ага… надо запомнить, вероломные… – Давид повторил это слово с удовольствием.
– Думаешь… она и не собиралась приходить?
– Да ну ее! Кто ее разберет! – И Давид, скомкав записку, зашвырнул ее подальше в кусты. Поколебавшись, Франц поступил так же:
– А может, она испугалась. Сюда идти…
– Может, и так, – деловито согласился Давид. – Девчонки все трусихи, ты это запомни на будущее.