– Несомненно. Я обязательно потолкую на тему бурного воображения с женой губернатора. – Серьезно заверил ее брат. – И… – Он подошел к ней впритык, неотрывно продолжая смотреть в ее лицо. – Спасибо за всё. – Благодарно улыбнувшись сестре, Мануэль открыл дверь и, галантно пропустив ее вперед, следом вышел из кабинета.
Пройдя за кузиной в свою округлую гостиную, мужчина посмотрел на двух совершенно разных, но, пожалуй, самых восхитительных женщин на свете и, улыбнувшись им обеим, проводил дам до парадной двери.
Минутное одиночество придало Шеннон прежней уверенности в себе и своих принципах. Микелина же, как и прежде, надела маску надменной аристократки и, пропустив свою горделивую попутчицу к любезно открытой дневным дворецким парадной двери, все же не сдержалась от небольшой колкости:
– Отличные шортики. Не думала, что они смотрятся на ком-то так же хорошо, как и на мне. – Усмехнулась рыжеволосая красавица, вновь создав острую брешь в холодной неприступности Шеннон.
Сев в припаркованный возле крыльца спортивный «Порше» золотистого цвета, Шеннон напряженного скрестила руки на груди, после чего деланно отвернулась к обзору бокового окна, намеренно дав понять своей навязанной пассии, как сильно она жаждет пообщаться «между ними девочками». Опустив крышу изящного кабриолета, Мике с легкостью проехала мимо массивных резных ворот кузена и помчалась вдоль извилистой дороги, уходящей вниз от элитных особняков к центру этого небольшого города.
Вяло любуясь представшим пейзажем скалистых обрывов уходящих к самой кромке игриво переливающегося моря, Шеннон протяжно вздохнула, упершись затылком о подголовник своего белоснежного кожаного сидения. За небольшой промежуток времени она истинно полюбила море. Ей нравилось смотреть на него. Любоваться им. Следить, как оно меняется. Море всегда разное: утром оно тихое и успокаивающее, днем оно светло-голубое и игривое, вечером буйное, грозное и торопливое. Но самое красивое море ночью, когда след от лунной дорожки тянется за горизонт к огромному диску луны, сверкая своим магически переливающимся обликом.
Ей будет не хватать этого вида. В тюрьме ей будет много чего не хватать…
Судорожно прогнав навеянные морем грустные мысли, девушка проглотила подбежавший к горлу ком и, рассеянно смахнув невидимые слезы, стала разглядывать навороченную панель машины.
В напряженной тишине каждая минута казалась вечностью. Решив, что ни к чему не обязывающий разговор с кузиной Мануэля лучше, чем мысли о своем скором будущем, Шеннон медленно провела пальцем вдоль бардачка. Кожаное покрытие было настолько мягким, что казалось намного нежнее ее собственной ладони.