Инженер Фолстен говорит мало, но надо ему отдать справедливость — уж если раскроет рот, то скажет что-нибудь дельное. Его совет принимается. Смешивают оба вещества и, опустив один конец фитиля на дно углубления, закладывают туда минный заряд.
«Ченслер» стоит достаточно далеко от мины, и ему нечего опасаться. Однако из предосторожности пассажиры и матросы укрываются в гроте на противоположном берегу островка, и даже мистер Кир, несмотря на возражения, вынужден покинуть корабль.
Тогда Фолстен зажигает фитиль, который должен гореть минут десять до взрыва, и присоединяется к нам.
Слышится взрыв. Он звучит глухо, гораздо слабее, чем мы предполагали, но так всегда бывает, когда мина заложена глубоко.
Спешим взглянуть, что получилось… Все удалось как нельзя лучше: от базальтовой скалы буквально не осталось и следа, препятствие устранено; образовавшийся маленький канал быстро начинает наполняться водой, так как прилив уже наступил.
Путь свободен. Мы оглушительно кричим «ура». Дверь тюрьмы распахнулась, и заключенным остается только бежать.
И вот, дождавшись высокой воды, «Ченслер» минует пролив и выходит в открытое море.
Но нам приходится пробыть еще один день возле островка, так как перед плаванием необходимо взять балласт для придания остойчивости судну. Целые сутки матросы проводят за погрузкой камней и наименее испорченных тюков хлопка.
В этот день Летурнеры, мисс Херби и я совершили еще одну прогулку на базальтовый островок, который мы никогда больше не увидим и где провели целых три недели. Андре очень искусно выгравировал на одной из скал слово «Ченслер», название рифа, а также дату кораблекрушения. И вот последнее «прости» сказано островку, связанному для некоторых из нас с воспоминаниями о счастливейших днях жизни.
Наконец, 24 ноября, в час утреннего прилива, на «Ченслере» ставят нижние паруса, марселя и брамселя, и два часа спустя последняя верхушка Хэм-Рока исчезает за горизонтом.
— С двадцать четвертого ноября по первое декабря. — И вот мы снова в море, на корабле, надежностью которого нельзя похвастаться. Большое счастье, что плавание нам предстоит недолгое — остается пройти всего восемьсот миль. Если попутный северо-восточный ветер продержится еще несколько дней, то «Ченслер» не слишком пострадает в пути и без труда достигнет берегов Гвианы.
Курс взят на юго-запад. Жизнь на борту идет своим чередом.
Первые дни проходят спокойно, без происшествий. Направление ветра не меняется, но Роберт Кертис не хочет ставить много парусов, опасаясь, как бы при большой скорости судна не открылась течь.