Резервы французских войск опоздали на несколько часов, которые оказались решающими, и в их рядах разразилась роковая паника. Немцы уже форсировали Маас, дамба была разрушена. Вплоть до своей капитуляции французы не поспевали за развитием событий. Они действовали очень медленно, немцы постоянно застигали их врасплох и всегда опережали. Им так ни разу и не удалось перехватить инициативу. В одном из докладов Верховного командования вермахта сообщалось: «При появлении наших танков французы, должно быть, приходят в такое смятение, что оказываются не в состоянии организовать достаточно сильную оборону»[145].
Об «умственном поражении» говорит французский историк Марк Блох, который в мае-июне 1940 года участвовал в боях с немцами: «Наши солдаты позволили столь легко себя победить потому, что мы отставали в своем мышлении». Потому что в головах у французов не было такой же радужной картины окружающей действительности, навеянной искусственной эйфорией. «Немцы заполнили всю местность, стреляли, разъезжали на танках, – так описывает Блох хаос, созданный наступавшими войсками. – Они полагались на активность и непредвиденность, а мы – на неподвижность и традиционность. На протяжении всей кампании немцы не изменяли своей ужасной привычке внезапно появляться там, где их не должно было быть. Они не придерживались каких-либо правил […]. Это означало, что наша слабость, которую едва ли стоит отрицать, заключается главным образом в привитом нашему сознанию слишком медленном ритме мышления»[146].
Потери французов от бомбардировки в Седане в первый день боев выглядели не особенно впечатляющими – 57 человек. Куда более впечатляющим был психологический эффект от разрушительных действий словно сорвавшихся с цепи немцев. И результат этой кампании целиком и полностью определялся в области психологии. В отчете одного французского исследования в качестве причины стремительности форсирования немцами Мааса и отсутствия организованной обороны со стороны французов называется «феномен коллективной галлюцинации»[147].
Блицкриг управлялся метамфетамином. Если не сказать, что в основе блицкрига был амфетамин.
Доктор Петер Штайнкамп, историк медицины[148]
Что касается боевых действий, преимущества употребления стимуляторов налицо: война происходит в пространстве и времени; быстрота имеет решающее значение. Исключение составляет только Первая мировая война с ее незначительными территориальными захватами, осуществленными за четыре года кровопролитных боев. Выведи, к примеру, Наполеон свои войска на поле битвы при Ватерлоо двумя часами раньше, ее исход был бы иным.