Тесс с детства великолепно считала в уме. Впрочем, необходимость за последние пару лет практически постоянно подсчитывать расходы, чтобы ни в коем случае не превысить счет в банке, тоже оказалась неплохой тренировкой.
— 365 на пять… 1500 плюс 300 плюс еще 25… итого 1825 дней.
— Забыли високосный год, так что на самом деле 1826 дней. Боюсь, мне придется постараться и прожить до семидесяти двух лет, чтобы компенсировать все эти годы. Только ведь их все равно не вернешь, правда? В этой жизни никогда не получается что-то вернуть назад. И не важно, сам ли это потерял или у тебя украли. Вот так и моя жена Энни… и наши крошки, которым так и не суждено было появиться на свет… Это случалось пять раз. Пять раз мы принимались надеяться, что у нас будет ребенок. Да, видно, не судьба. Наверное, что-то у нее было не так. В наши-то дни все по-другому. Медицина много чего может. Были бы деньги. Разве не так?
— Да. Думаю, вы правы. — Тесс понятия не имела, к чему он это ведет, но, если честно, сейчас у нее не было ни малейшего желания обсуждать новейшие достижения медицины в области гинекологии и акушерства.
Лютер Бил тяжело вздохнул:
— Ох, дети, дети. Сказать по правде, я тогда не слишком расстраивался… так, больше делал вид. Ради Энни. На мой взгляд, дети — одно из самых ненадежных вложений капитала. Вы тратите на них кучу денег, сил и времени, и ради чего? Хорошо, коли получится нормальный человек. А если нет? Какие гарантии? Никаких. Да вот взять хотя бы этого парня, Трежера. Я помню его — славный, симпатичный малыш. Конечно, он попал в дурную компанию, но мордашка у него была милая. Девочка тоже была хорошенькая… вернее, была бы, одень ее по-человечески. А их вечно кутали в какие-то жуткие тряпки. Конечно, мне жаль, что с ними так вышло, но дело в том, что ведь я-то их не убивал…
— Но вы ведь обманули меня — вы никогда и не собирались им помогать, верно? Вы затеяли все это вовсе не потому, что хотели что-нибудь сделать для этих ребятишек?
— Знаете, пойду-ка, пожалуй, приготовлю чай со льдом. Вы точно ничего не хотите, а?
Тесс покачала головой. Бил вытащил из холодильника пакет с сухой смесью, насыпал несколько ложек порошка в высокий, янтарного цвета стакан и долил холодной воды. Потом он долго мешал его содержимое ложечкой, озабоченно разглядывая стакан на свет, как будто приготовление чая требовало невесть какой точности.
— Вам никогда не доводилось слышать, как ребенок пересказывает содержание какого-нибудь фильма? — Ложечка навязчиво звякала о стенки стакана. — Они обычно смешивают все в одну кучу, забывают главное, постоянно возвращаются назад или, наоборот, перескакивают сразу вперед. Словом, никакого терпения не хватит их слушать. Господи, да никогда в жизни двое детей не расскажут об одном и том же одинаково. Иной раз просто с ума сойдешь, пока дослушаешь их до конца.