Ар-Равийя прикрыл бороду рукой, пряча довольную улыбку, и величавым жестом отпустил садовника. Кувшин остался стоять возле беседки. После завтрака, Закир следил за этим с особым вниманием, кувшин унесли в дом.
Старый Ахмад сменил гнев на милость, Закир снова выполнял его поручения, так что у него была возможность в любой момент обратиться к нему, но он не спешил, ждал подходящего случая. И такой случай вскоре представился. Как-то вечером в беседке Ахмада ар-Равийя шла оживленная беседа приехавших к нему, как видно издалека, гостей. Беседка была прекрасно освещена, а Закир, находящийся в темноте, за кустами роз, мог, по крайней мере, разобрать то, что говорилось и даже видеть все, что происходит. Речь шла о поставках оружия, похоже, на африканский континент.
Когда гости разошлись, старик остался в увитой виноградной лозой беседке и сидел, перебирая четки с довольной улыбкой на лице. Из услышанного Закир понял, что ар-Равийя весьма успешно сбыл крупную партию оружия. Вот тогда-то садовник и решился. Он приблизился и почтительно обратился к хозяину с просьбой выслушать его и разрешить сказать несколько слов. Ар-Равийя, на самом деле пребывал в хорошем расположении духа и милостивое разрешение говорить было получено. Закир сказал, что хочет уехать в отряд иностранного легиона, воевать в Африку.
— Вербовка наемников в нашей стране запрещена законом, — отрезал хозяин.
— Что вы, что вы! — наигранно испугался Закир. — Я не собираюсь нарушать законов нашей страны. То жалованье, что вы мне платите, я почти не трачу, у меня собралась вполне достаточная сумма, чтобы уехать в другую страну и завербоваться там.
— Но с чего вдруг тебе в голову пришла такая мысль? — подозрительно спросил хозяин. — Ты что, увлекаешься политикой?
— Нет, политика меня не интересует, — покачал головой Закир. — Но еще мой дед, а потом отец внушали мне с детства, что каждый правоверный мусульманин должен стать воином Аллаха, воспитать в себе храбрость и убить неверного. — Подобные фразы Закир уже не раз слышал от самого старика, когда тот беседовал с внуками и теперь, повторяя Ахмаду его же собственные мысли, бил наверняка, попадая, что называется, в десятку. — К тому же я мечтаю получить образование, закончить медресе, а для этого нужны средства. Наемникам, как я слышал, платят вполне прилично, чтобы за год заработать деньги на учебу.
Он не ожидал скорого ответа и потому был удивлен, что Ахмад ар-Равийя прервал разговор согласием.
— Твои предки были мудрыми людьми и воспитали тебя правильно, — заявил он. — Я благословляю тебя и буду внимательно следить за твоими успехами. Ты получишь рекомендательное письмо, за тебя поручатся весьма уважаемые люди, не подведи их — добавил старик многозначительно.