– Какую скорость можем поддерживать? – нетерпеливо обернулся к Кроуну адмирал.
– Пока знаю столько же, сколько и вы, ваше превосходительство, – спокойно ответил Вирену командир броненосца. – В машинном все в порядке – могут дать и шестнадцать узлов. А вот что творится в носовых отсеках – нужно ждать доклада…
Доклад «явился» буквально через несколько секунд в лице старшего офицера:
– Худо дело – переборки вспучило, могут и не сдержать. Почти наверняка долго не сдержат. Подперли чем можно, но это проблемы не решит, нужно либо снижать скорость до десяти-одиннадцати узлов, либо, что более, на мой взгляд, разумно, вообще выйти из кильватера и завести пластырь. Заодно и воду попытаемся откачать, и какое-никакое деревянное подкрепление поставить…
– Аполлон Аполлонович, – с неприязнью глядя на лейтенанта, процедил Вирен, – вы понимаете, что идет бой и выводить броненосец из линии сейчас совершенно недопустимо?
– Понимаю, ваше превосходительство, – спокойно глядя в глаза адмирала, ответил Дмитриев. – Я сообщил факты и свое мнение по этому поводу. А принимать решение вам.
Свежеиспеченный контр-адмирал посмотрел на лейтенанта отнюдь не с восхищением, но уже понял, что прав этот обер-офицеришка, а не он.
– Согласен, – процедил сквозь зубы младший флагман. – Выходим вправо. Поднять сигнал: «Имею повреждения. Эскадренный ход поддерживать неспособен до их исправления».
«Пересвет» стал постепенно отклоняться в сторону от генерального курса, что с удовлетворением отметили японцы: наконец-то и русский корабль линии был выбит из строя.
Десятидюймовые пушки «Победы» имели лишних пять тонн по сравнению со своими аналогами на «Пересвете» и «Ослябе». А дальнобойность их была ниже. С чего бы это?
А ларчик просто открывался: повышенная «дульная энергия» победовских орудий делала противопоказанными большие углы возвышения стволов. Поэтому на сверхдальние дистанции «Победа» стреляла похуже своих систершипов. Но на средних или малых ее двухсотдвадцатипятикилограммовые снаряды, за счет своей скорости, обладали таким чудовищным импульсом, что превосходили, наверное, даже и своих «коллег» калибром в двенадцать дюймов.
Кормовая башня «Победы» саданула залпом как раз в тот момент, когда следовавший в ее струе «Пересвет» уже стал вываливаться из боевой линии. И оба снаряда попали. На удивление удачно попали. Но с разной степенью «удачности»: один пробил броню в районе ватерлинии, куда немедленно заструилась вода, а второй вообще дел натворил – пронизав защиту среднего каземата верхнего яруса шестидюймовой батареи, он, разбрасывая по сторонам куски железа, устремился дальше, в самое нутро «Сикисимы», по дороге разорвав тело подносчика снарядов. Дальше на пути брони не встретилось, но взрыватель уже догорал. И рвануло уже при попадании в то место средней трубы, где сходились две из двух же котельных отсеков. Разворотило, само собой…