* * *
Пока броненосцы Макарова спешили на соединение с остальными силами артурской эскадры, не было никакой необходимости находиться в броневой душегубке боевой рубки. Командующий с остальными вышли на мостик и стали получать временное удовольствие от морского ветра, освежавшего лицо, и пейзажа, радовавшего взор. Взор особенно радовала такая деталь данного пейзажа, как днище «Сикисимы», пока еще возвышавшееся над волнами.
– Эдуард Николаевич, запросите пока «Цесаревича» и «Победу» о повреждениях.
– Запрос уже сделан, ваше высокопревосходительство, – отозвался Щенснович. – Ждем ответа.
– А что у нас?
– Думаю, что через несколько минут смогу ответить. Если не исчерпывающе, то близко к тому.
Действительно, через четыре минуты лейтенант Скороходов доложил об основных повреждениях: пробоина в носовой части в районе кондукторской кают-компании (несколько выше ватерлинии, но захлестывается волнами), солидные дырки в первой и третьей трубах, разбиты все прожекторы, кроме одного на фок-мачте, уничтожены оба дальномера, несколько попаданий в броню без ее пробития. Кроме того, выкрошились зубья подъемных шестерен у двух шестидюймовых орудий левого борта. Но самые большие неприятности доставил двенадцатидюймовый, угодивший в кромку амбразуры кормовой башни, причем попавший именно в тот момент, когда производилось заряжание орудий – от взрыва собственный снаряд сместился назад, раздавил оба полузаряда и заклинил зарядник. Парусиновые чехлы на амбразурах загорелись, и при их тушении залили водой реле и клеммы электрического привода. Башня теперь могла разворачиваться только вручную. Убито на броненосце восемнадцать матросов, ранены мичманы Саблин, Столица и князь Голицын и сорок девять нижних чинов.
Степан, слушая доклад, успел посмотреть на котельное железо, которым заузили смотровые щели боевой рубки, и только с левой ее стороны насчитал восемь отметин от осколков. Осколков, не влетевших и не посеявших смерть внутри.
К тому моменту, когда закончил свой доклад старший офицер «Ретвизана», поступили сведения с «Цесаревича» и «Победы». Если на первом, как, впрочем, и ожидалось, все было в полном порядке – восемь раненых, мелкие дырки и вышедшая из строя средняя шестидюймовая башня левого борта, то от Зацаренного доклад оказался менее оптимистичным: прошило восьмидюймовую броневую плиту – затоплена угольная яма и три отсека, в районе миделя пробит верхний броневой пояс, пять пробоин в небронированных участках, попадание в отделение носового минного аппарата – благо что Макаров категорически запретил заряжать оные перед боем… Семь убитых, тридцать шесть раненых.