— Зачем ты сюда привела меня? Разве нам было плохо? — Яркие, живые, солнечные глаза Даниэля сверкнули гневом, и Эль подумала, что сейчас её Дани очень напоминает загнанного в ловушку зверя.
— Дани, послушай, это же так, ничего. Это же православный храм Святой Девы Марии, — трусливо сглотнув, сбивчиво начала Эль. — А дева Мария — это моя небесная покровительница… Я тоже, как и она, родилась восьмого сентября. На один день позже Елизаветы Первой. Папа поэтому и называл меня принцессой. Он как-то рассказывал, что меня крестили здесь, вот я и решила, что ты мог бы тоже…
— Что? — не веря услышанному, распахнул глаза Даниэль.
Эль со страха моргнула. Обозрев вытянутую в струнку Эль, Даниэль перевёл хмурый взгляд на православную церковь, рядом с которой собирались монахини и немногочисленные прихожане. У людей были одухотворенные лица — они ждали единения со своим христианским Богом.
Дани Эль-Каед бросил на Эль злобный взгляд.
— Эль, дьявол тебя раздери, да ты же специально попросила меня привезти тебя в Колчестер, так? — осенило его. — Эль, зачем? — спросил он гнетущим шёпотом. — Эль, за что? Ведь всё же было нормально…
Кусая губы, Эль шагнула к нему. Даниэль отшатнулся.
— Дани, — Эль побледнела, — послушай, ну что же в этом плохого? — Эль попыталась взять Даниэля за руку. — Пойдем со мной, я прошу. Пойдём, ну, пожалуйста. — Но Даниэль вывернулся и отрицательно покачал головой. — Ну, ради меня, Дани…
Даниэль прищурился.
— Послушай меня, Эль, — холодно ответил он, — и послушай внимательно. Я уже однажды объяснял тебе, кто я — и что я воспитан совсем в другой вере. И это вера — мой Бог. А то, куда ты привела меня, для меня shirk, haram — табу, запрет. Есть вещи, для меня невозможные.
— Дани…
— Эль, ради тебя я пожертвовал почти всем. Оставь мне хотя бы веру.
Даниэль отвернулся. Пристыженная Эль смутилась:
— Прости, Дани, я. я не подумала. Я не хотела. Можно, я только схожу в церковь и сразу же вернусь. Всего пять минут, ладно?
Даниэль пожал плечами:
— Твоё право, Эль.
Поминутно оглядываясь на него, Эль исчезла за воротами храма.
А Даниэль медленно прошёлся вниз по скрипучей дорожке.
Добрался до пологой тропинки, ведущей к обрыву, заглянул в него, поёжился и вернулся обратно. Посмотрев на отпечатки своих подошв на снегу, поднял вверх голову и заглянул в синее небо. Там жил грозный Бог его матери, Мив-Шер. «А что, если бы Аллах сейчас забрал мою жизнь, — вдруг спросил себя Даниэль, — но перед этим предложил бы мне выбрать последнее воспоминание — то о чём бы я попросил Его?». И перед мысленным взглядом Дани возникло то, что давным-давно впечаталось в его сетчатку. Взгляд Эль, когда она смотрела на него в их первый день в Оксфорде. И улыбка Эль, когда они были вместе в первый раз, и он обещал защищать её.