Пока Эль заново училась дышать, Даниэль выудил из кармана джинсов серебряный квадратный пакетик.
— Боже мой, а это еще откуда? — еле слышно пролепетала Эль.
— Это? А это вместе с твоими тюльпанами продавалось. — Кейд фыркнул, занимаясь привычным делом.
— Я тебя когда — нибудь убью, — пообещала ему Эль и попыталась сбежать.
— Валяй. — С этими словами Даниэль перехватил Эль и потянул её на себя. — Ну же, помоги мне, — тихо, без малейшего намека на иронию, попросил он.
Он держал Эль за талию, а она вцепилась ему в плечи. Их взгляды встретились и, как зеркало, отразили друг друга. Мужчина смотрел на свою женщину так, что у той защемило сердце. Эль была его луной, его солнцем, его звёздами. Во взгляде Даниэля было столько любви и нежности, что Эль обвила руками его голову и прижала к себе, спасая его от демонов, которые — Эль хорошо это знала — еще жили в темном сердце Дани Эль-Каеда.
— Почему мы с тобой все время воюем, habibi? — Не дождавшись ответа, Даниэль спрятал свое лицо на груди у Эль — там, где тонкими шелковыми змейками извивались разорванные белые атласные ленты когда-то нарядного белья прекрасной мадам Кейд. Эль сделала движение навстречу и почувствовала у своего сердца рваное дыхание Даниэля. Он, её сводный брат, её сиблинг, всегда был только её мужчиной — тем, кто двадцать лет назад забрал её себе и заплатил за обладание ею немыслимо высокую цену.
— Я боюсь тебя потерять, Дани, — призналась Эль.
— Я — только твой, Эль. И ты лучше всех знаешь об этом…
Их отвлек весьма неделикатный стук в стекло.
— Что это? — Эль испугалась, отрывая голову от плеча Даниэля.
— Тихо. — Спрятав за своей спиной женщину, Кейд быстро привел себя в порядок и приоткрыл окно.
— Сержант Петренко, ваши документы, — глумливо улыбаясь, козырнул молоденький парень в полицейской форме. Второй, постарше, стоял рядом, широко расставив ноги, и пытался дотянуться взглядом до обнаженной Эль, скорчившейся на заднем сидении.
— Сейчас, — пообещал Даниэль и кинул Эль юбку. — Одевайся. Быстро!
— И гражданочка пусть тоже выйдет, — потребовал напарник сержанта.
— Гражданочку укачало, к тому же она на четвертом месяце беременности. Она всю одежду испортила, — загрустил Кейд.
— А она кто?
— Моя сестра, — холодно отрезал Даниэль. — Что, будете беспокоить беременную леди? — Его недобрый, яростный взгляд поставил точку в споре.
Нахальный сержант немедленно сдулся.
— Ого… Нет, тогда пусть внутри остается. Только документы ее нам тоже предъявите.
— Безусловно… А ты сиди и не смей высовываться, — на английском приказал Даниэль красной от стыда Эль, выскочил из машины и отправился выяснять отношения с патрульной службой.