Взяв ручку, Али чертит четыре окружности с римскими цифрами внутри. У Жанны астроцитома. Что это вообще? Первый раз слышу. По уровню сложности и опасности для пациента существуют четыре ее разновидности: первая – самая «простая», а четвертая – самая опасная.
Разумеется, всё много сложнее. Форм рака великое множество. В описании Всемирной организации здравоохранения только опухолей центральной нервной системы более 100 подтипов. От опухолей головного мозга, как правило, страдают дети, а среди взрослых – мужчины. По статистике, женщины реже сталкиваются с этим онкологическим заболеванием.
Опухоли мозга делятся на первичные – те, которые появились собственно в тканях головного мозга, в его оболочках или в черепных нервах. И вторичные – это метастазы.
Астроцитома – первичная опухоль, развивающаяся непосредственно из мозговой ткани.
Самый распространенный способ лечения опухолей головного мозга – хирургический. Но часто вмешательство невозможно из-за расположения опухоли. Самое успешное лечение на сегодняшний день – это сочетание хирургии, химио-, радио-, а также активно развивающейся сейчас иммунной терапии.
«Так вот, – продолжает наш врач. – У Жанны не первая, но и не четвертая степень. – Зачеркивает окружности. – Я опасался, что третья. К счастью, данные не подтвердились, и поэтому могу сказать: у нее что-то среднее между второй и третьей».
Это далеко не единственная уловка, которыми часто пользуются врачи в общении с пациентом. В действительности у Жанны была прогрессирующая опухоль третьей степени, и уже тогда у докторов не было сомнений – спастись не удастся, а счет идет на дни. Может быть, на недели.
Однако именно этого Али мне не сказал. Напротив, тот разговор вселил в меня веру, что еще не всё потеряно – пациенты с опухолями мозга на более поздних стадиях могут прожить не год и не два, а десятки лет. Врач не скрывал от меня, что ситуация крайне серьезная. Но вместо того, чтобы сожалеть и готовить меня к смерти, попытался вдохновить на сопротивление. Именно в словах Али я нашел спасительную соломинку, за которую немедленно ухватился. Мне казалось, что в жизни должно быть место надежде, без которой любая борьба не имеет смысла.
Умение врача разговаривать с пациентом и его семьей имеет значение на всех этапах лечения. Ведь от того, как сообщить пациенту серьезный диагноз, может зависеть его желание сопротивляться болезни, желание снова встать на ноги. Или, наоборот, небрежно брошенное «это рак третьей степени» может стать приговором для больного, нуждающегося в тонкой и деликатной поддержке.