Если вам пришлось соприкоснуться с раком, пожалуйста, обратите внимание на следующие книги:
• Кен Уилбер, «Благодать и стойкость»,
• Давид Серван-Шрейбер, «Антирак»,
• Катерина Гордеева, «Победить рак».
Даже если вы прочтете эти книги не вынужденно, а из любопытства, вы увидите, что каждая из них – колоссальный опыт и багаж знаний, которые, возможно, когда-нибудь пригодятся.
До болезни жены мой личный опыт знакомства с раком был незначительным. Когда мне было три года, от рака скончался дед по материнской линии. Плохо запомнив его, я тем не менее навсегда связал в подсознании курение и рак легких.
В семье Жанны рак, спровоцированный производственной аварией, унес жизнь ее деда. Но история его болезни и смерти была далека от нее.
Впрочем, к Жанне рак подступал и ближе. Одна из ее подруг пережила это испытание, буквально собственными силами и железной волей заставив себя выстоять. Кажется, ее рецепт борьбы был на удивление прост: воспринимать болезнь как приключение. Она с достоинством прошла всевозможные терапии, выкарабкалась и, кажется, будто даже похорошела за эти годы. Ну вот, собственно, и всё, что мы на двоих знали о раке к тому моменту, когда встретили его сами. Не густо.
Само это слово далеко не сразу вошло в наш семейный обиход. Чаще всего обходились словом «опухоль». «Глиобластома», «астроцитома», «опухоль головного мозга» – исключительно в беседах с врачами. Но слова «рак», словно по негласной договоренности, долго избегали. Разумеется, со временем оно просочилось в повседневную речь, укрепилось и больше не пугало, не ошарашивало.
Признаюсь, я никогда не думал о том, что Жанна умрет в некоем бытовом, прикладном смысле этого слова: не представлял похорон, не мог даже допустить, что однажды она просто заснет и не проснется. Ничего подобного. Но довольно часто меня преследовали мысли о том, как я буду растить сына один. Как будто понимал, что в конечном итоге такое возможно. И ругал себя за это, одумавшись. К тому же так много людей говорили мне о неизбежном трагическом финале этой драмы, что волей-неволей я возвращался к этим печальным раздумьям.
Но в глубине души я был абсолютно уверен, что с нами обязательно произойдет чудо. Я верил, что Жанна выкарабкается. Не могу этого объяснить. Это чувство было подобно лучу света, который бьет через темное, грязное облако. Маленький огонек надежды среди неутешительных фактов. Ты находишь его внутри себя и думаешь: «Всё ведь может быть по-другому».
В этом жизнеутверждающем заблуждении я пребывал не один. Однажды я попытался заговорить о будущем с мамой Жанны. Просто необходимо было поделиться мыслями и, быть может, найти им поддержку. Она даже не дала мне договорить, заявив твердо: «Знаю, с дочерью всё будет в порядке». То же говорили и подруги Жанны: «Вот увидишь, все образуется». Как много людей малознакомых и порой посторонних, не знакомых между собой, твердили: «Мы знаем, с ней всё будет хорошо». И это в противовес нашим врачам, не сомневавшимся в том, что хорошо не будет.