Больше ничего не успеваю узнать. Из открывшихся дверей лифта выходит высокий, ростом под два метра, темнокожий мужчина. На вид ему пятьдесят – пятьдесят пять лет. Плавные, но уверенные движения. Худощавое лицо активно следящего за своей внешностью человека. Он очень спокоен. Ищет глазами.
– Добрый вечер. Доктор Блэк?
– Здравствуйте.
– Спасибо, что согласились с нами встретиться.
Блэк пожимает нам руки. «Вы принесли диски?» Он загружает снимки в лэптоп, рассматривая изображения прямо в холле отеля, не обращая ровно никакого внимания на окружающее веселье.
– Вы слышали что-нибудь об иммунной терапии?
– Едва ли.
– У меня есть для вас предложение. Считаю, это единственное, что может помочь Жанне.
– Что именно?
– Препарат Yervoy. Иммунный модулятор. Дмитрий, я сразу должен вас предупредить: это дорого. Вы готовы?
– Думаю, да.
– Послезавтра я возвращаюсь в Лос-Анджелес, где покажу эти снимки коллегам, после чего свяжусь с вами.
– А как же наш trial в Нью-Йорке?
– Не губите ее.
Прощаясь, я отвел Блэка в сторону.
– Доктор, я должен спросить. Вы говорите об излечении или продлении жизни?
В этот момент мне показалось, будто мы стали с ним одного роста. Глядя мне прямо в глаза, он ответил, не пытаясь играть, не стараясь вводить в заблуждение, ответил твердо, но с нескрываемым сочувствием:
– Продление жизни…
Я не спросил тогда, на сколько этот чудодейственный препарат может продлить жизнь Жанне. Да и сама встреча не предполагала более обстоятельных разговоров. Неожиданно для себя, привыкшего дотошно впиваться в суть каждого медицинского диалога, я почувствовал, что даже этот ответ, который сложно назвать обнадеживающим, почему-то меня удовлетворил. Блэк будто не позволял строить иллюзий и одновременно давал понять – решение есть, Жанне можно помочь. Впервые за долгое время ответ врача меня успокоил.
– Любовь, ты знаешь, я поверил ему.
– …И я тоже.
– Неужели теперь Лос-Анджелес?
– Почему бы и нет…
По сей день я получаю сообщения, подобные этому: «Здравствуйте. Моей сестре поставлен диагноз, схожий с диагнозом Жанны. Понимаю, что Вам нелегко возвращаться к этой теме, но я буду признательна, если Вы поделитесь информацией о клинике, в которой проходила лечение ваша жена, а также информацией о лечении, врачах и лекарствах. Нам дорог каждый день. Пожалуйста, ответьте».
Возвращаясь в прошлое, оценивая его без лишних эмоций, я понимаю: всё, что было в наших силах, – не спасти Жанну, не обмануть смерть. Всё, на что мы могли рассчитывать, – немного продлить ей жизнь. Но иногда и это тоже чудо. Именно поэтому, думаю, мне по-прежнему пишут письма и шлют СМС. Я же стараюсь ответить на каждое, потому как слишком отчетливо помню беспомощность, которую ощутил сам: перед глазами белый лист и непонятно, куда бежать, за что хвататься, в конце концов, как дальше жить.