ПОПОВ: Что? Всё?.. И – ничего подписывать не надо?
ШИНЕЛЬ-ДЫЛДА(машет рукой): Бросьте! Что за крючкотворство?.. Эй, проводите Попова.
ШИНЕЛЬ-КОРОТЫШКА(подходит): Всё? Ну. поздравляю, от всей души, так сказать…
Жмет Попову руку.
ШИНЕЛЬ-ЖЕНЩИНА(виснет на Попове): Ой, я так рада! Так счастлива!
ШИНЕЛЬ-ДЫЛДА: Ну, как говорится, с облегченьицем.
Жмет руку.
А успокаиваться – не советую. Впрочем: шучу, шучу!.. Отдыхайте. Приятных, так сказать, снов!
(Женщине)
Ты платок-то вернула?
ШИНЕЛЬ-ЖЕНЩИНА: А как же!..
Достает платок, завязывает на нем узелок и засовывает Попову в карман.
Это – чтоб нас не забывал.
Целует Попова. Попов растерянно благодарит всех. Шинели уходят, помахав ему издали руками. Попов остаётся один. Стол отъезжает в глубину, на авансцену выдвигается кровать. Попов ложится, укрывается. Свет постепенно гаснет. В темноте звучит сладостный ангельский хор.
ХОР:
Приснился раз, Бог весть с какой причины,
Советнику Попову странный сон:
Поздравить он министра в именины
В приёмный зал вошёл без панталон!..
Около кровати загорается свеча. Попов просыпается, садится, откидывает одеяло. Видны его голые ноги. Он видит на спинке кровати свои брюки, радостно вскакивает, хватает их и собирается надеть. Но в это время за сценой раздаются чеканные шаги. Появляются все три шинели. Из-под распахнутых пол видно, что они в брюках. Они молча окружают кровать, глядя на Попова, застывшего с брюками в руках.
ПОПОВ(кричит): Это что? Это снова сон? Или это наяву?.. Это сон? Или наяву? Сон? Или…
Они молча сжимают кольцо, заслоняя его своими спинами от зрителя.
А-а-а-а!..
Затемнение.
КОНЕЦ ПЬЕСЫ