— Ничего, что тридцать…
— Надо побыстрее освободиться от тех придурков, иначе убьют вообще! Или листовки раздать, или…
— Или, Стас, или.
— Мы дотянем так до…
— На завтра есть кое-какие наметки. Возле «Посейдона» этого дурацкого, с утра…
— Возле «Посейдона таки, да? Без него не обойдемся?
— Че ты несешь? То бумажки рвешься раздавать, то…
— Поэтому ты принтер выронил?
— Чего?…
— Ничего! Я видел.
— Че ты видел?
— Ладно, проехали!
— Конечно, проехали! Раз уж начал болтать — продолжай!
— Чего продолжать? Держал нормально принтер — а потом раз — о пол его!
— Ну ты, дурак! Случайно выронил!
— Да хрен там случайно… — обронил я примирительно, жалея, что начал разговор.
— Ну, ты даешь! — горячился Серега. — помогаешь ему, а он…
— Ладно, ладно! Ну, рассказывай, какие наметки, что?…
— Завтра увидишь! Сейчас все равно уже вечер, что ты сейчас сделаешь? Как раз время расслабиться, отдохнуть. И вообще — обещал показать — показывай. Пива по дороге возьмем.
Мне не хотелось показывать кому бы то ни было палец сына. Мне казалось, что этим я совершаю некое святотатство. Хотя, конечно, палец мертв, и что за вред будет оттого, если кто-то на него взглянет. Я лелеял смутную надежду, что пиво заставит Серегу забыть о своих намерениях.
Но он не забыл, и когда мы пришли ко мне, прихватив двухлитровую бутылку «Балтики», он мягко намекнул, зачем мы здесь. С подступившей к горлу тошнотой я отворил дверцу морозильника и запустил руку в правый дальний угол. Не нащупав того, чего искал, я пошарил среди обжигающе — холодных и твердых, как сталь, кусков свиного мяса в целлофановых пакетах. Поначалу двигал я пальцами медленно и аккуратно, чтобы ничего не повредить в устройстве холодильника, но затем дрожащей рукой раскидал все бесцеремонно.
— Его нет, — не узнавая собственного голоса, прикрыв дверцу и отступив, выдавил я из себя.
— Как нет? В другое место не ложил?
— Нет, в другое место не…
— Может, его и не было? — с тенью иронии обронил Серега и поглядел на меня изучающе, как смотрит врач на пациента. Я разозлился.
— Как это не было?! — раздраженно бросил я. — Я что, по-твоему, придумал все это? Что за хрень! Может, жена приезжала?
Я отправился в коридор и стал осматривать там все, как сыщик место преступления — нет ли признаков, что здесь побывала Марина — сумки, одежды, обуви, но ничего подобного не обнаружил. Я понимал, что если бы хоть тень догадки промелькнула у жены о том, что лежало в морозилке по соседству с кусками замороженного мяса, она не дотронулась бы до того страшного свертка, и бежала бы от холодильника, как от зараженного бубонной чумой.