– Да, мой злой ангел-мститель? – Слышу на фоне музыку – гитарный лязг и вопли.
– Что там со сканером?
– Копы заходили к Ральфу домой. Сделали обыск, но ничего не нашли. Он сидел с женой, все было тихо-мирно, ничего подозрительного. Они оставили рядом патрульную машину, понаблюдать за ним ночь.
– Хорошо. Значит, они восприняли мою наводку всерьез. Получил смс с его номером?
– Да. Сотовый показывает, что он находится в непосредственной близости от своего домашнего адреса – это подтверждает заявление полиции о том, что он дома.
– Тогда Энни должна быть в другом месте.
– В каком другом месте?
– Полагаю, у тебя осталась копия его клонированного диска – того, что ты прислал мне.
– А то.
– Загляни в историю браузера. Месяц назад он просматривал два объявления на «Крейглисте» об аренде квартиры и трейлера. Трейлер он снял. Думаю, специально для нее. Других причин нет.
– Вижу. Я битый час копаюсь в его дерьме. Если только он не охотник.
– Что? – Я включаю поворотник и обгоняю по встречной идущие впереди машины. Переживания по поводу моих водительских способностей выбросило из пикапа миль семьдесят назад.
– Ты сказала, что других причин снимать второе жилье у него нет. Это верно – если только он не охотник. Потому что находится оно ровнехонько в центре охотничьего заказника в четыреста акров. Это единственная причина, по которой хозяин может требовать за свою халупу пять сотен. Вообще место там зашибись – есть сарай для разделки и хранения туш, окна забраны ставнями.
– То есть, мы сейчас говорим об изолированном помещении, где есть все необходимое для убийства и уничтожения тел.
– Для разделки оленьих тушек. Но да, в твоем изложении звучит пугающе.
Я давлю на педаль, глядя как дрожащая стрелка заходит за восемьдесят пять.
– Что выяснилось насчет оружия, зарегистрированного на Ральфа?
– Ничего. Но, детка, это же Джорджия. Если тебе нужна чистая пушка, достаточно знать кого-нибудь, кто знает «одного надежного парня» – и все дела.
– В законе есть что-то об охотничьем оружии? Винтовки, дробовики – на них надо получать разрешение?
– В Джорджии? Не знаю.
– Узнай. И сообщай обо всем, что слышно по сканеру. Даже если они обсуждают титьки Джессики Симпсон, я хочу это знать.
– С тобой куда веселее, когда ты голая.
Я усмехаюсь себе под нос.
– Нисколько не сомневаюсь.
– Ладно, до связи.
Отключившись, я сражаюсь с желанием открыть «Сникерс», лежащий в прозрачном пакете на пассажирском сиденье. Смотрю на часы на экране навигатора. 19:15. Десять часов и пятьдесят две минуты до Энни.
* * *
В один из периодов своей жизни моему отцу довелось четыре года проработать офицером полиции. Когда его отдел сократили, то отца, новоиспеченного офицера, перевели в Департамент исполнения наказаний, где он проводил по двенадцать часов в день в тюрьме среди насильников, убийц и наркоторговцев. Спустя четыре года этого ада он вышел в отставку и, занявшись торговлей недвижимостью, быстро стал зарабатывать в месяц больше, чем зарабатывал в год, когда служил обществу. Он часто повторял, что за эти четыре года узнал о человеческом поведении и способах разрешения конфликтов больше, чем за всю свою жизнь, и считал, что интонацией голоса и языком тела можно добиться большего, чем оружием. Он учил меня, что в случае нападения нужно смотреть противнику в глаза и разговаривать твердым, непререкаемым тоном. Я запомнила этот урок навсегда.