Женщины раздеваются ежедневно. Большинство делают это небрежно, на автомате – просто доводят начатое до конца. Но если делать это правильно, обнажение может стать яркой эротической прелюдией, совращающим действом, увидев которое, мужчина начисто потеряет голову и станет глиной в ваших руках. Мной это искусство освоено в совершенстве.
Я стою на коленях на кровати и вожу кончиками пальцев по коже – легкие, дразнящие прикосновения призваны разогреть мои чувства и возбудить плоть. Дышу, вздыхая мелко и трепетно, пока, блуждая ладонями близ чувствительных мест, ласкаю кожу вдоль выреза неглиже и прикрытые кружевом груди. Сама покорность, я жду с опущенным взглядом его приказаний. И наконец-таки дожидаюсь.
– Сними верх. Медленно. – Голос принадлежит иностранцу. Его английский пропитан чужой культурой, чужим говором.
Я повинуюсь. Подняв глаза, кусаю нижнюю губу, мой язычок на секунду высовывается, и я слышу ответную реакцию – вздох. Провожу ладонями по шее. Мимолетно задев ключицы, проникаю под шелк неглиже и сбрасываю одну бретельку, вторую; потом, когда шелк, зацепившись за соски, собирается на грудях, становлюсь на колени, скрещиваю руки и увожу скользкую ткань вверх, сантиметр за сантиметром оголяя кожу, округлости грудей, горло и, наконец, свои пухлые розовые губки.
– Хорошо, – стонет он. – Очень хорошо. Ты мне нравишься, Джессика.
Джессика. Это не настоящее мое имя, но он уверен, что знает меня. Они все уверены. В конце концов, они же видели мою страницу на фейсбуке, видели мои подправленные в фотошопе фотографии, на которых запечатлена якобы моя жизнь. Они верят тому, что видят, потому что сами хотят заблуждаться. Как и я.
Я встаю; повернувшись лицом к стене, стягиваю с упругих бедер стринги, наклоняюсь и являю его жадному взору самую интимную часть своего тела. Вышитое кружево скользит по ногам вниз, к лодыжкам, до итальянских стилетто с моими безупречно напедикюренными ступнями внутри. Теперь я совершенно обнажена. Плавно двигаясь, я ложусь напротив него на бок и опираюсь на локоть, пока он пожирает взглядом мою нагую плоть, сияющую в потоке горячего, яркого света. Он заговаривает, в его голосе, в слегка погустевшем акценте звучит возбуждение.
– Потрогай себя. Только пальцами. Я хочу увидеть, как ты кончаешь.
Он хочет мои пальцы. Волнующий спектакль из ахов, охов и скользкой игры. В конечном итоге одних пальцев станет недостаточно. В следующий раз он захочет большего – стонов громче, оргазма сильнее и ярче. Не будет ни границ, ни секретов, ни просьб, которые стыдно произнести. Я принадлежу ему. Делаю все, что он пожелает. И сейчас он желает мои пальцы.
