— Ну что дорогой мой, — шипящим голосом заговорил тощий. — Сейчас мы обработаем тебя так, что ты рад будешь сказать нам да, — улыбнулся доброй, отеческой улыбкой тощий.
Пленник что хрипнул, и плюнул в лицо тощему, правда слюна так и не долетела, поменяв направление движения, улетела куда-то в сторону.
— Никогда не говори никогда, — пропел тощий.
Разрезав кинжалом на пленнике верхнюю одежду, он начал что-то вырезать прямо на коже. Тот пытался терпеть, сквозь стиснутые зубы были слышны какие-то звуки. Но пока он не кричал.
Второй серый начал чертить кровью, которая сливалась в чаши, какие-то знаки вокруг стола.
— Давай быстрее заканчивай с рисованием, — прошипел тощий, — да неси наши приправки, — улыбнулся он.
Коротко хохотнув, его помощник закончил рисование и вышел из зала.
Напевая себе что то под нос, тощий прошел вокруг стола, проверил нанесенные рисунки, проверил закрепление ремнем, похлопал по отечески пленника по щеке, потом подошел к оставшимся клеткам.
— Вы наверно думаете, зачем я собрал вас здесь и дал знание нашего языка? — риторически спросил он, явно не дожидаясь ответа. — Так вот, мне нужно чтоб вы добровольно, осмысленно, сказали мне да, и все, я даже вас мучить не буду, одно простое да, и все, вы совершенно свободны во всем, — как добрый дядюшка улыбнулся он. — Ведь у мертвых совсем нету дел, — хищно улыбнулся он.
Он начал туда-сюда ходить около двух наших камер, в это время зашел его помощник с мисочками и начал посыпать содержимым этих мисочек раны пленника. И вот теперь, дикий крик боли разнесся по подземелью.
— Ну а если вы не согласитесь, то вас ждет вот такое приятное время провождения, и все до того как я не услышу от вас да. Все просто дети мои, — тепло улыбнулся он нам, этакий дедушка добряк, рассказывающий внукам как надо вести себя.
От криков бедняги, у меня по спине бегал табун мурашек, меня всего трясло, я не мог сказать и слова, понимая, в какую жопу я угодил.
— Ну, думаю вы все поняли, — сказал он и развернувшись ушел к столу.
Пленника била крупная дрожь, по лицу скатывались крупные капли пота, изо рта начала течь кровь.
— Ну что милый мой, ты согласен? — спросил тощий беднягу.
Тот что то прохрипел, тощего аж передернуло, он подошел к мисочкам со всякими порошками и щедро сыпанул их на раны. Пленник уже даже кричать не мог, он просто дергался.
— Ну что ж, никто не говорил, что все тут будут послушными, сделаем по плохому, — сказал тощий.
Он засучил рукава, взял кинжал в руки и начал резать кисти, пока с них обильно не потекла кровь.
— Я думаю достаточно, для такого непослушного ребенка, — улыбнулся он.