Напарник покачал головой, как родитель над неразумным ребенком. И вновь занялся самострелом.
— Что, это все? — изумился я. — А где черная шерсть и мои любимые желтые глазки? Что, не будет?
— В сторону отойди, — безразлично приказал напарник. Я отскочил, а моя брошенная без внимания руна налилась светом, потом почернела, саморазрушаясь, и рванула, выбив из стены каменную крошку, которая больно впилась мне в шею и оцарапала щеку. Я отпрыгнул за миг до этого, а так выплеск силы мог и ладонь оторвать.
— Раньше не мог сказать? — возмутился я.
— Благодари, что вообще сказал, — ухмыльнулся Армон. — К тому же, опасности для твоей жизни не было, так что свои обязанности защитника я выполнил. А несколько царапин тебе не повредят. Может, пока исцеляться будешь — помолчишь. И вместо того, чтобы упражняться в остроумии, будешь следить за своими заклинаниями.
Я с досадой вытер с лица кровь. Вот до демонов надоело разбрасываться ею сегодня! Так во мне скоро не останется этой красной и весьма нужной жидкости! Привычно зажег на ладони синее пламя, чтобы капли свернулись и не упали на землю.
Напарник установил самострел и удовлетворенно хмыкнул.
— Я хочу, чтобы Анни пожила у нас, Лекс, — негромко бросил он. Я поперхнулся.
— Анни? Она-то откуда взялась? Пока я тут кровью разбрасываюсь, ты еще одну бабу притащил? То никого, то две, тебе не дают покоя мои лавры окучивателя близняшек?
— Анни — Одрианна, — пояснил Армон.
— Анни, — нараспев повторил я. — Ну-ну. Меня сейчас стошнит от умиления.
Напарник присел, с глубочайшей осторожностью раскрывая крылья «ос». Выглядели они как металлические цилиндры со слюдяными крылышками, и их устройство я совершенно не понимал. Эти маленькие штучки слушаются лишь хозяина и, несмотря на миниатюрность, их жало пробивает даже шкуру дикого кабана. А яд на несколько часов лишает слуха и зрения, делая человека совершенно беспомощным. Я всем этим новшествам Армона предпочитал старые добрые черные ритуалы, но все же эти штуки они уже не раз спасали нам жизни. Так что, несмотря на скептицизм, я вынужден был признать, что напарник со своей функцией моего защитника справляется гораздо лучше всех его предшественников. К сожалению, меня слишком часто желают убить. Да и познакомились мы так же: Армон кинулся в ледяную реку, чтобы вытащить оттуда меня, болтающегося в воде. В этом весь Армон — идиот, способный рискнуть собственной шкурой ради спасения незнакомца.
— Если ты против, то я пойму, — негромко и до противного высокопарно продолжил оборотень.
— Поймешь? — хмыкнул я. — И что мне от этого? Я так понимаю, твой материнский инстинкт нашел еще одного щенка для опеки? Или, — прищурился, — У тебя проснулся наконец-то инстинкт размножения? Так не вопрос, тебе рассказать, как это делается? А то еще облажаешься…