Кейн посмотрел на меня. На этот раз он действительно смотрел на меня, а не
просто видел во мне черты моей матери.
— Лорелея имела полное право уехать, Кэсси. Полное право забрать тебя с собой.
— Что произошло? — я повторила вопрос в надежде на ответ.
— Этот город был неподходящим местом, как для твоей матери, так и для тебя. Я
многое от неё скрывал. Я думал, что смогу оградить её от этого.
— Вашего отца в Гейтере недолюбливают, — вместо того, чтобы мысленно
профилировать его, я заговорила вслух. — Вы ушли от него, но не уехали из города, — я
вспомнила о том, как Кейн поднял меня на руки, когда мне приснился ночной кошмар. —
Когда мы с мамой уехали, вы не поехали за нами.
Ты злился, когда она уехала? Ты следил за ней? Через много лет ты нашел способ
сделать её своей?
Я не могла задать эти вопросы вслух, так что, вместо этого, я просила его о Лие.
Кейн мельком оглядел закусочную.
— Мы можем прогуляться?
Другими словами, он не хотел, чтобы кто-то услышал то, что он собирался сказать.
Прекрасно понимая, что я получу за это нагоняй, я последовала за ним на улицу.
— Мой отец ценит определенные вещи, — Кейн заговорил только когда мы
оказались в квартале от закусочной. — Верность. Честность. Покорность. Он не навредит
твоей подруге. Не физически. Постепенно он будет становиться для неё всё более
значимым, пока она не станет задаваться вопросом о том, кто она без него, и не станет
делать всё, что он попросит. И каждый раз, когда она усомнится в себе или в нём, кто-
нибудь нашепчет ей на ухо о том, как ей повезло, какая она особенная.
— Вам повезло? — спросила я у Кейна. — Вы были особенным?
— Я был любимым сыном, — ровно произнёс он. Кейн так хорошо контролировал
свой голос, что я не слышала в нём ни капли горечи.
— Вы ушли, — сказала я. Он не ответил, так что я надавила. — Что произойдет,
если Лия захочет уйти?
— Он не станет её останавливать, — ответил Кейн. — Сначала, нет.
От этих слов по моей спине пробежал холодок. Сначала, нет.
— Я бы хотел помочь, Кэсси. Я бы хотел, чтобы у меня было какое-то право
удержать здесь твою мать или поехать за ней, когда она сбежала. Но я — сын своего отца.
Я очень давно сделал свой выбор и принял цену, в которую этот выбор мне обошелся.
Прежде я думала о том, почему Кейн Дарби остался в Гейтере. Что, если он
поступил так не из верности? Что, если таким было его наказание? Я подумала о
Мэйсоне Кайле, друге детства Кейна Дарби.
Что за выбор ты сделал? За что ты раскаиваешься?