— Ха, Новороссийск! Так вы с нашим замком почти что зёмы! — оповестил радистов Зелёный. — Он у нас с какой-то там Осиповки на Чёрном море.
— С Архипки, наверно, — сказал Уткин, — есть посёлок такой — Архипо-Осиповка. Там поблизости бухта есть Инал, мы там спуски делали с аквалангами.
Тут как раз и появился Саня Федос с мотком лески в руках.
— Так, я не понял, почему здесь посторонние из роты связи? Что за чаепитие?! — начал он возмущаться начальственным голосом.
— Палыч, успокойся. Это наши радисты и твои земляки к тому же — с Новороссийска пацаны, — начал я успокаивать Федоса.
— О! Чё, серьёзно?! — сразу же перешёл на нормальный тон Саня и начал забрасывать радистов вопросами, то и дело восклицая: — А! Ну да… он! Точно он! Да мы с его братом бухали!..
Короче, Слава Смирнов и Никита Уткин оказались нормальными пацанами. Только по старой привычке до сих пор называли себя солдатами. Пока Федос решал с основным связистом Смирновым какие-то вопросы, которые обозначил наш командир, я, нарисовав эскиз, вытащил пулемётные подсумки, пару брезентовых ремней и, вооружившись ножницами, застыл, поглядывая то на рисунок, то на подсумки. Уткин, поглядев на мой эскиз, почесал нос и задал вопрос, поставивший меня в тупик:
— Слышь, ты чо, лифчик хочешь сделать?
— Какой лифчик?! У меня буфера не такие большие, как у тёлок или вон как у Федоса! Он скоро раскачается, что ему лифон нужен будет, а я вот хочу что-нибудь с подсумками сделать, чтобы удобно было на выходах таскать.
— Это нагрудник из подсумков так называется. У нас у разведчиков такие штатные были. В Афгане их таскали — удобная штука очень. У офицеров-преподов, кто из-за «речки», вообще такие крутые были — китайские или пакистанские.
— А ну-ка, ну-ка, покажи как? — заинтересовался я.
— Ну вот два подсумка берешь, сшиваешь, а тут ремень внутри их продеваешь, и надо лямки типа автоматных ремней, чтобы регулировались. Потом вешаешь, а они у тебя на груди: если надо — ремень расстегнул, снял. Или на лямках карабинчики можно тоже сделать, чтобы быстро снимать. Можно еще найти от пехотной снаряги такие наплечники — их поролоном проложить, чтобы на плечи не давило.
Уткин начал рисовать эскиз, я подбирал ремни и сшивал подсумки. Замысел «лифчика» стал понятен — осталось только воплотить его в жизнь…
Таким образом мы провозились до ужина. После ужина радисты снова прибежали к нам, таща в охапке полученную морскую форму. Федос, нагладивший до умопомрачительной остроты свои стрелки, с видом знатока помогал землякам приводить новую форму в порядок, давая дельные советы. На вечерней проверке еще раз «прогнали» ритуал вручения оружия, облачённые в парадные форменки.