— По-моему, тётя, Нельсона надо приструнить: он уже не первый раз распускает руки.
— А я его поведение приветствую: защитить слабых — долг истинного мужчины. Мужчина должен уметь драться. Да, да! Именно драться, лицом к лицу с противником. — Аделаида взмахнула сжатым кулаком, как бы держа невидимый меч. — В старину русские рыцари шли на врагов с палицами, пиками, саблями — они не боялись смотреть в лицо врага. А что сейчас за воины? Сидят за тысячу километров от противника и забрасывают его ракетами!..
— Тётечка Адя, — вмешалась Анюта, — а почему вы ему не закажете искусственный глаз? Мальчик выглядит, как пират. Сейчас их делают ювелирно, не отличишь от настоящего.
— Зачем? Он выглядит не как пират, а как воин. Я с детства ращу его воином. Не случайно, в тот раз, ещё будучи пятиклассником, он бросился на взрослых хулиганов, которые обижали первоклашек…
— И потерял глаз.
— Но приобрёл уважение. И репутацию! Раны, полученные в бою, всегда украшали мужчин. Разве Кутузов стыдился своей чёрной повязки?.. Или Моше Даян?.. Наоборот: я настаиваю, чтобы мой сын носил повязку!.. И хватит об этом. Вы же пришли не только затем, чтобы давать мне советы? Переходите к сути дела.
— Перехожу. — Валентин сделал глубокий вдох и продолжил. — Значит так: в Москве у меня есть друг-адвокат, вместе в десантниках служили. Он давно звал меня в столицу, но я не решался. А вот сейчас меня серьёзно пригласили в корпорацию, занимающуюся продажей недвижимости. Мой одноклассник всего лет пять назад туда переехал, начал работать в морге и уже дошёл до чиновника Мэрии.
— Шагал по трупам?
— Зачем вы так? Просто в Москве — больше перспектив для предприимчивого человека.
— У нас предприимчивость стала нормой безнравственности. Россия не готова к капитализму. Так же, как не была готова к социализму. Всё преждевременно, начиная с отмены крепостного права. Вспомни, ты же историк, ты этому детей учил!
Не вступая в дискуссию, Валентин продолжил:
— В Москве меня поддержат, помогут открыть свою риэлторскую фирму… Знаете, что это такое?
— Знаю. Недавно читала о них статью: «Преступления на рынке недвижимости». Значит, будешь жилплощадью спекулировать?
— Почему спекулировать? — обиделся Валентин. — Я буду покупать полуразрушенные квартиры, перестраивать их, достраивать, реставрировать и только потом продавать.
— О, да ты — перспективный спекулянт. — Аделаида помолчала и спросила. — И зачем ты мне это всё рассказываешь?
— Прошу помощи: мне нужны сто тысяч долларов, для раскрутки.
— Ты меня перепутал с Рокфеллером — у меня нет таких денег.