Оказалось, что бояться можно гораздо сильнее, чем я могла себе представить. И что даже смерть Джона Ховарда отойдет для меня на второй план, когда я выясню одну маленькую деталь — причину повышенного интереса ко мне Ки Роджерса.
Я просто заставила себя не думать о проведенной с Эриком ночи и обо всем остальном. Для начала надо было реализовать то, что задумала уже несколько дней назад. Каждый Игрок рано или поздно догадывается, что Ки Рождерс — это просто титул, передаваемый, будто по наследству, от одного другому. Но именно разговор с ним заставил меня вдоль и поперек обдумать эту мысль — раз это просто переходящий вымпел, то где-то должно быть начало — ведь откуда-то же взялось это самое «Ки Роджерс»! Это самое начало я и собиралась отыскать. И теперь мне направление поиска казалось очевидным — даже смешно, как мне сразу не пришло это в голову.
Я изъявила куратору желание написать для нашей газеты статью о самых знаменитых выпускниках Академии. Он похвалил меня за рвение и направил к редактору, чтобы тот помог составить список и выдал разрешение на посещение архива.
С этой бесценной бумажкой я и пришла в библиотеку. Мистер Саймон очаровательно мне улыбнулся — наверное, тоже посчитал мое рвение чем-то из ряда вон выходящим — и открыл архив. Это оказалась довольно большая по площади комната с огромным количеством стеллажей, просто битком забитых папками.
— Тут хранятся дела всех выпускников с момента основания, то есть за пятьдесят с лишним лет, — объяснял заведующий библиотекой. — На торце обозначен год выпуска. Кто там тебе нужен? — он снова глянул в мой листок. — Вот эти двое должны быть где-то тут — скорее всего, в этом ряду или следующем. Остальные — дальше. Совсем старые дела наверху — я помогу достать, если потребуется. Позовешь.
— Спасибо, — ответила я, радуясь тому, что он возвращается в читальный зал. Мне нужно было остаться тут без свидетелей.
Едва за ним закрылась дверь, как я бросилась к первому стеллажу. Ричардс, Риччер, Робинсон… Не то. Другой год выпуска — «Роджерс, Мария». Нет. Когда в следующем ряду я нашла папку с надписью «Роджерс, Марк», то чуть не взвыла от безысходности — дел слишком много, а я даже не знаю, какой период времени мне нужен! Я задвигала папку Марка Роджерса на место, когда за моей спиной раздался голос. Я в ужасе подпрыгнула на месте и повернулась к мистеру Саймону.
— Как давно ты Играешь, Питерс? — он улыбался, но от этого ситуация не становилась менее напряженной — Адам Саймон знал об Игре и уже понял, что конкретно я хотела найти в архиве. И еще, в самом начале именно он и был моим самым главным подозреваемым.