— Впервые слышу, чтобы у гарпий были тряпочные крылья! — воскликнул Неоптолем.
Никто не заметил, как он, опираясь на свой костыль, подошел к остальным. Молодой царь стоял, не обращая внимания ни на бешеный ветер, ни на летевшие сверху ветви и траву.
— Что вы — ослепли и не видите, что это полотно, натянутое на какие-то палки? Как эта штука смогла поднять и утащить человека, непонятно, но при таком ветре все может быть… А человека-то надо спасать, или он упадет!
В это самое время ветка сосны, на которой повисли тряпочные крылья, обломилась, и летун обрушился вниз, успев, однако, выдернуть руки из ременных петель на поперечной перекладине квадратной рамы. Пролетев локтей десять, он схватился за ствол другой, более тонкой сосенки. Та угрожающе закачалась, и смотревшим снизу стало ясно, что ее корни долго не выдержат — отважному летуну предстоит все равно упасть, правда, с высоты не в сорок, а примерно в тридцать локтей… При этом он, казалось, не был напуган и спокойно продолжил свои попытки найти опору ногами, но обрыв в этом месте был, как назло, совершенно ровный.
— Авлона! Это же моя Авлона! — в ужасе закричала царица. — Это она!
— Андромаха, не бойся, я спущусь! — долетел с высоты голос девушки.
Но было ясно, что ей не спуститься… Корни сосенки дрогнули, ствол накренился еще ниже…
— Спасите! — крикнула Андромаха. — Спасите мою сестру!
— Паруса! — громовым голосом, в этот миг очень похожим на голос своего отца, воскликнул Неоптолем. — Сюда паруса, скорее! И натянуть их всем вместе!
Почти все сразу поняли замысел молодого царя и кинулись исполнять приказ, однако снятые с мачт паруса лежали свернутые, придавленные камнями, вблизи кораблей — никто не подумал, спасаясь от урагана, захватить их с собой. А времени уже не оставалось. Сосенка снова дрогнула, корни захрустели… Последним усилием девушка попыталась уцепиться руками за шершавый склон, но камень крошился под ее пальцами, сдирая с них кожу.
— Авлона! Прыгай! Сюда! Ну!!!
Упав на колено изуродованной ноги, другой крепко упираясь в землю, Неоптолем запрокинул голову и раскинул руки.
— Прыгай! Я поймаю!
В то мгновение, когда корни маленькой сосны с треском вырвались из камней, юная амазонка обеими ногами оттолкнулась от стены обрыва, перевернулась в воздухе, камнем полетела вниз, затем снова перевернулась, смягчая падение, и упала прямо в подставленные руки Неоптолема.
Юноша, не удержавшись, вскрикнул, опрокинулся на спину, но, прежде, чем потерять сознание, успел выдохнуть:
— Какая же ты легкая… Я думал, будет больнее!..