Ангелы, изменяя ритм движения составляющих их атомов, могут проникать сквозь самую разнообразную среду. Духи, сошедшие на землю и с момента воплощения состоящие из слишком плотной субстанции, сами уже не могут летать. Чтобы подняться в области эфира и там мало-помалу утратить плотность, они должны прибегнуть к помощи своих братьев, таких же мятежников, но пребывающих в Эмпирее и поэтому оставшихся если не вполне имматериальными (ибо все в мире материально), то, во всяком случае, чудесно легкими и прозрачными. Конечно, Аркадий, Истар и Зита не без томительного страха готовились перейти из густой земной атмосферы в лучезарные бездны неба. Чтобы окунуться в эфир, ангелам приходится употребить такие усилия, что даже самые смелые из них не вдруг решаются оторваться от земли. Проникая в эту тончайшую среду, их субстанция сама должна утончиться, испариться, перейти от человеческих размеров к объему самых больших облаков, когда-либо окутывавших земной шар. Вскоре они превзойдут по величине видимые в телескоп планеты, через орбиты которых им предстоит пройти незримыми и невесомыми, не нарушая течения этих планет. В напряжении всех сил, величайшем, на какое способны ангелы, их субстанция будет становиться то горячее огня, то холоднее льда, и они будут испытывать страдания страшнее смерти.
По глазам Аркадия Морис понял, какая смелость нужна для подобного предприятия и какие муки оно сулит.
— Ты уходишь,— сказал он, рыдая.
— Вместе с Нектарием мы отправимся за великим архангелом, чтобы он повел нас к победе.
— Кого ты так называешь?
— Священнослужители демиурга говорили тебе о нем, клевеща на него.
— Несчастный! — вздохнул Морис.
И, уронив голову на руки, залился слезами.
Глава тридцать пятая и последняя,
>в которой развертывается величественный сон Сатаны
Поднявшись на семь высоких террас, идущих от крутых берегов Ганга к храмам, скрытым в зарослях лиан, пятеро ангелов добрались по едва заметным тропинкам до запущенного сада, полного благоухающих гроздий и шаловливых обезьян, и там, в глубине, они увидели того, за кем пришли. Архангел покоился, облокотившись на черные подушки, вышитые золотыми языками пламени. У ног его мирно лежали львы и газели. Обвиваясь вокруг деревьев, ручные змеи смотрели на него дружелюбным взглядом. При виде ангелов лик его подернулся грустью. Уже в те дни, когда, увенчав чело гроздьями и держа в руках скипетр из виноградной лозы, он обучал и утешал людей, сердце его зачастую наполнялось печалью. Но никогда еще со времен его славного падения на прекрасном лице архангела не было такой скорби и тревоги.