— Мне еще надо на прииск «Кукэвээм», — ответил Нанок. — Вернусь в Анадырь и — в Данию…
— В Данию? — удивилась Зина. — А что там делать?
— В командировку. Выставку туда везут, а я, значит, при ней.
Он почувствовал, что она ищет его руку.
Зина взяла холодными, озябшими пальцами ладонь Нанока и сказала:
— У вас теплые руки…
— Да я их в кармане держал, — почему-то сказал Нанок.
Зина взяла вторую руку. Она грела руки, а Нанок едва сдерживал себя, чтобы не обнять ее. Он долго молчал, совершенно сбитый с толку.
— Я получила все ваши письма, — сказала Зина, — А когда уезжала сюда, просила нашу администраторшу Серафиму Григорьевну, чтобы она пересылала все остальные письма… Спасибо… тебе, Нанок.
Зина поцеловала его.
Закружилась голова так, что, не будь рядом Зины, Нанок свалился бы с высокого обрыва в реку.
Когда первое волнение прошло и Нанок обрел какую-то уверенность, он сказал:
— Как хорошо, что я загарпунил кита…
— Тогда исполни танец кита! — со смехом сказала Зина.
— Я такой сейчас счастливый, что готов загарпунить еще парочку китов!
Им было хорошо. Внизу, под обрывом, текла древняя чукотская река, описанная во всех подробностях великим путешественником Богоразом. Позади шумел большой поселок Билибино, светились огни электросварки на площадке атомной электростанции.
— Мне всегда казалось, что это придет ко мне по-другому, — тихо произнесла Зина. — Не знаю точно как, но не думала, что случится именно так вот…
— Наверное, у всех это бывает неожиданно, — сказал Нанок и вдруг вспомнил про свою суженую Марину Симиквак. Немного подумав, он продолжал: — Хотя вот, например, у меня была предназначенная именно мне девушка. Родители наши сговорились, когда и я и Марина еще были в таком возрасте, что ни «папа» ни «мама» толком не могли выговорить. Росли вместе и считались женихом и невестой, когда были пионерами.
Нанок почувствовал в темноте, как насторожилась и напряглась Зина.
— И вот, — продолжал Нанок, — только недавно я освободил ее от обязанности быть моей.
— Как это — освободил? — спросила Зина.
— Потому что она полюбила другого, — с улыбкой ответил Нанок. — Стало быть, и я стал свободным человеком…
— Интересно, — тихо промолвила Зина. — А вот у меня не было нареченного. Потому что родилась я неожиданно, когда отец и мать больше не ждали детей. У нас с братом разница почти в шесть лет, а это для тундрового жителя большой срок. В детстве в стойбище меня дразнили тем, что у меня не было нареченного. И я очень горевала, плакала, а мать меня утешала, говорила, что я найду себе жениха в другом краю, может, выйду замуж за русского парня, учителя кочевой школы или за киномеханика. И будет меня киномеханик возить с собой по всей тундре, а те, кто дразнит меня, будут завидовать и просить, чтобы я их пустила посмотреть фильм. И долго у меня была мечта о киномеханике… Но вот…