Пауль Мадсен ласково похлопал Йенса Гайслера по плечу и извиняющимся тоном сказал гостям:
— О, он у нас большой экстремист!
Гайслер стряхнул с плеча его руку и замолк.
Разговор почему-то дальше не клеился.
Кофе был выпит, и пора было расходиться. На прощание Пауль Мадсен подарил Наноку несколько книг Биркета Смита.
На улице было темно. Машина медленно, как бы ощупью выехала со двора Дома гренландца. Нанок смотрел назад, на толпу далеких своих сородичей, и чувство сострадания и жалости сжимало его сердце.
Они стояли на крыльце: Мери Акалюк, Петер Ангмарлорток, Наварана Фрейхен, Йенс Гайслер, а над ними возвышалась внушительная фигура их попечителя, директора Дома гренландца — Пауля Мадсена.
— Ну как прошла встреча? — спросил Зотов Нанока.
— Очень интересно.
— Были трудные вопросы?
— Были.
— Ну и как?
— Много у них трудных вопросов, — со вздохом сказал Нанок. — Клавдий Петрович…
— Что такое?
— Я хочу сказать, Клавдий Петрович, какое счастье, что я родился и вырос в нашей стране, что я — советский человек.
— Ну, молодец, — деловито сказал Клавдий Петрович и посоветовал — Идите ложитесь спать. Убейте во сне кита.
— А в чем дело?
— Завтра будет пресс-конференция. Придут представители буржуазной печати.
Нанок ушел к себе в номер, принял ванну и лег в кровать. Долго не мог уснуть, ворочался, зажигал свет, листал подаренную книгу Биркета Смита об археологических раскопках в Западной Аляске и чувствовал в сердце тоску. Так остро и больно хотелось домой, в Москву, в Ленинград, в Анадырь, в Уэлен, в Нунямо — в любой город, в любое селение Советского Союза, но к своим, к родным людям.
Он с удивлением прислушивался к этой тоске, думая о том, что пройдет еще несколько дней, и он ощутит великую радость возвращения домой.
23
На выставку зашел корреспондент канадской газеты «Торонто Стар». Он придирчиво осмотрел все экспонаты и спросил Нанока:
— А каменной скульптуры у вас нет?
— Нет.
— Странно.
— Ничего странного нет, — ответил Нанок. — У азиатских эскимосов всегда была распространена резьба по моржовой кости. Резали по кости и аляскинские эскимосы, а вот ваши, канадские, любили так называемый соуп-стоун, мыльный камень.
Канадский корреспондент внимательно приглядывался к Наноку. Вдруг он спросил:
— Вы действительно кончили университет?
— Педагогический институт.
— Да это в общем одно и то же. По какой специальности?
— История.
— Я всегда был слаб в этом предмете, — сознался канадец. — А почему бы вам не привезти выставку в нашу страну?
— Наверное, это зависит не от советской страны, — ответил Нанок.
— Вы не будете возражать, если я об этом напишу в своей газете?