Рассветало, хотя небо заволокло тучами и по-прежнему шел снег. Впрочем, уже не мокрый, а мягкий, как на исходе зимы, в мягкие апрельские дни. Но все же был июнь, и сквозь не успевший растаять снеговой покров торчали травинки и какие-то желтые цветы.
На здании сельского Совета бессильно повис мокрый красный флаг.
Льды придвинулись вплотную к берегу. Оба парохода отошли за кромку и прекратили выгрузку.
Мокрый снег покрыл голову Оле. Хорошо бы сейчас посидеть на берегу с карабином. За четыре месяца будет достаточно времени выспаться, а тут можно и лахтака добыть. Лахтаки любят играть вблизи берега между льдами.
Оле, взяв карабин, пошел на берег.
Вдали, на косе, между морем и мелким озером, захламленным ржавыми старыми бочками, тарахтел движок электростанции, но этот шум уже стал привычным, как шум морского прибоя.
Оле прошел мимо доски Почета, на которой мокли выцветшие фотографии. Их было всего четыре — остальные, видно, стащили: под пустыми квадратами темнели имена.
Оле пристроился под бортом вытащенного на берег вельбота, стряхнул с головы мокрый снег и подумал, что это, пожалуй, нехорошая примета — снегопад в июне. И странное дело: только успел он об этом подумать, как снег перестал — будто выключился где-то на небесах некий снегоделательный механизм.
Лахтаки не появлялись. Кроме Оле на берегу сидело еще несколько человек, но никто из них так и не увидел лахтака. Прояснялось. Туман над льдами поднимался.
— Похоже, что погода налаживается, — сказал, подойдя к Оле, дизелист Ваня Грошев.
Он второй год жил в селе. Приехал сюда вместе с женой — учительницей. По своей главной специальности Ваня Грошев, высокий, здоровенный парень, был садовником и изводил председателя сельского Совета предложениями насадить вокруг школы и интерната ивовые кусты из тундры.
— Хорошо, что кончился снег, — сказал Оле, разряжая карабин.
— Сегодня будет вертолет, — заметил Грошев.
— Значит, я улечу, — отозвался Оле. — В отпуск, на материк, на четыре месяца.
— На курорт?
— Владимир Иванович не советует на курорт… Так, посмотрю большие города — Москву, Ленинград.
— Увидишь леса, парки, — задумчиво сказал Грошев. — Завидую… А знаешь, Оле, Владимир Иванович наконец-то обещал дать вездеход в тундру. Привезем кусты и посадим.
— Вернусь — а тут сад, — с улыбкой сказал Оле.
— А что? — с вызовом откликнулся Грошев. — Будет здесь зелень… Вон глядите — сколько тут чернозема! Правда, слой небольшой, но какая жирная земля! Я у себя в комнате насажал всякого — растет как на дрожжах. Говорят, в старину здесь были мясные хранилища — вот откуда здесь жирная земля! Вот построим большую электростанцию, появится бросовое тепло, можно будет и теплицу завести!