Кончилась страница, и Оле перешел на другую.
«Про магазины я тебе еще напишу. Это отдельный вопрос, как говорит наш председатель сельского Совета… Посетил я здешний музей. По виду наружному он мне не понравился, но зато внутри я получил большое удовольствие. Водил меня по музею замечательный человек, камчадал по национальности, Семен Иванович Волинов. Он мне все рассказал: оказывается, мы до революции проживали в первобытности и страшно страдали от голода и болезней. Вымирали. С того времени от нас остались только кости да камни. Черные закопченные камни и несколько черепов. И еще — кости мамонта. Будто этого мамонта мы били вместо моржа и кита. Рассказал Семен Иванович о революции, про наш чукотский первый Ревком, о наших первых коммунистах — Тэвлянто, Отке, Матлю, Утоюке и Кале… Оказывается, дядя Арон, теперешний муж твоей мамы, по своему происхождению — потомок революционеров! С этого отдела мы перешли на сегодняшний день, поглядели макет атомной электростанции в Билибино, будущую Колымскую гидроэлектростанцию. Про оленеводство Семен Иванович много говорил. Видел я макет стойбища будущего! Нам бы такое в тундру — я бы оттуда не вылезал и взял бы тебя жить! Все так прекрасно, даже захотелось прервать отпуск и возвращаться. Вообще в музее выставлено очень много достижений. Хорошее место для поднятия настроения».
Оле стал беспокоиться: не пишет ли он слишком серьезно. Он старался сохранять такой же тон, каким он обычно разговаривал с дочерью, — как со своим сверстником. Так было заведено между ними.
«Семен Иванович, камчадал, закончил Ленинградский университет, и по специальности он историк. Очень образованный человек. Думаю, что он знает больше и лучше, чем учительница истории в нашей сельской школе. Так оно и должно быть: человек работает в музее, и, как сказал Семен Иванович, музей — это настоящее научное учреждение и работники его называются — научные сотрудники.
Семен Иванович рассказывал про музеи Москвы и Ленинграда. Эрмитаж, например. Он сказал, что десяти лет жизни не хватит человеку, чтобы осмотреть все, что находится в этом громадном доме, где до революции жили цари. Со всего мира там собрано самое прекрасное и интересное. И еще, сказал он, есть Музей этнографии в Ленинграде, где показана жизнь разных народов всей нашей страны…»
Оле не сразу услышал, как открылась дверь.
— Оле! — услышал он и обернулся. Это был его сосед по комнате. — Заседание закончено! — объявил Тутын, как будто находился на трибуне. — Идем пить пиво!
За Тутыном в номер вошли еще несколько человек, оленеводов.