Зина вспоминала неловкое молчание Нанока, его неуклюжесть, особенно когда он прощался… Писать обещал. Что-то говорил о портрете.
Зина вынула из сумочки пудреницу и глянула в крохотное зеркало. Ничего особенного.
Из порта пахнуло машинным запахом, мокрым каменным углем и теплым металлом.
Совсем другие запахи, чем в тундре.
И все-таки что-то теплое осталось в душе от общения с Наноком. Он совсем не похож на других. Спал в пологе, как мышь, не слышно было. В ту ночь Зина просыпалась несколько раз, и надо было совсем затаить собственное дыхание, чтобы услышать легкое посапывание парня, словно спал не взрослый мужчина, а младенец.
Это был последний рейс катера, и пассажиров набралось порядочно. Зина сошла на берег, поднялась на улицу Дежнева, вымощенную бетонными плитами, и направилась мимо кинотеатра и продовольственного магазина в знакомый дом, смотрящий окнами на бухту. Зина поднялась на второй этаж и позвонила. Здесь со своими детьми жила Ансима, единственная, пожалуй, из коренных жителей Провидения.
— Заходите, дверь открыта! — услышала Зина знакомый голос одной из дочерей Ансимы.
Ансима сидела на диване, что-то дошивала, а рядом с ней на стуле — Нанок!
Он повернул голову к двери и застыл в изумлении.
— А-а, Зина Канталина приехала! — обрадовалась Ансима. — А мы-то думали, ты на гастролях. В отпуске была, что ли?
Зина, не сводя удивленного взгляда с Максима Нанока, ответила:
— В тундре была у своих.
— Не дело это у вас, — осуждающе сказала Ансима. — Все настоящие люди отдыхают в Крыму или на Кавказе, а вы — в тундре. Вот и моя Тамара. Вместо курорта едет сюда.
Тамара усмехнулась:
— Дома — лучше всякого курорта.
Нанок смотрел на Зину и чувствовал, что ему становится жарко.
Зина тоже была в замешательстве и, чтобы окончательно не смущать парня, отправилась следом за Тамарой на кухню.
Ансима снова взялась за шитье и принялась дальше расспрашивать Нанока о жизни в Нунямо.
— Морж идет?
— Морж идет, — отвечал Нанок, думая о том, читала ли письмо Зина. За это время, пока он был в заливе Лаврентия, потом в Нунямо, можно слетать не один раз в Анадырь. Но по всему видать, Зина только что из тундры. Он что-то невпопад ответил Ансиме, и та удивленно поглядела на парня поверх очков.
— Ты, наверное, голодный?
— Да нет, сыт я, — уверил Нанок.
— Слышала я, ты собирателем старья стал? — спросила Ансима Нанока, когда все перебрались в просторную кухню ужинать.
Зина улыбнулась, не глядя на Нанока.
— Почти так.
— Нанок — научный сотрудник музея, и собирает он не старье, а памятники культуры, — назидательно произнесла Тамара.