— Ты кто? — Эдик втянул мужчину в купе. — Садись, обойдёмся без церемоний.
— Антон, в соседнем едем, — просто представился и припал к руке Евы.
— Понравилась?!
— А то, супер!
— А я Людочку как в Коврове увидел, понял всё, моя! У неё же руки золотые! На огороде арбуз даже вырастила! Ни у кого нет, а у неё…
В узком рукаве коридора: «Сергей», — кивнул всем среднего роста мужчина с фигурой, которая свидетельствовала о регулярном посещении тренажерного зала. Его взгляд быстро перебрал лица в купе, и новые попутчики переместились в тамбур.
— Вот я и говорю, — жена прапорщика по-своему отреагировала на безучастную к мужскому вниманию Еву, — могла бы выйти за другого, так этот не дал! Что первый был «гэ», что второй… Но как говорится, хоть и гэ, а своё родное…
Она рассуждала обыденно, деловито, как о неоспоримом факте, на правду и обижаться-то бессмысленно. Благоверный же пропускал всё мимо ушей, так и норовя удрать из купе.
— Сейчас начнёт болтаться по вагонам… К женщинам смотри не приставай! С поезда снимут тебя дурака, здесь в Европу едут. Всё равно красивее меня никто не позарится!
— Я за чаем, — вот и осуществил свою мечту Эдуард.
С тех пор сосед появлялся периодически, снабжая купе напитками, едой и разовыми средствами личной гигиены, оправдывая своё военное происхождение — «прапорщик».
Поезд час за часом отбивал свой привычный железнодорожный ритм. Альт и компактная дорожная сумка плавно покачивались почти под потолком в небольшой багажной нише.
В четыре часа пополудни, замученная подробными рассказами о бурной семейной жизни, Ева по совету крепкого попутчика Сергея, чтобы приподнять рейтинг наземного транспорта перед воздушным, торопливо покинула купе и направилась в вагон-ресторан.
За единственный свободный столик на четыре персоны у большого окна светло-русая евро-пассажирка с выразительными зелеными глазами присела под любопытные взгляды немногочисленных соотечественников и иностранцев. Когда куриная грудка в апельсиновом маринаде с запечённой грушей и Шардоне уже стояли на красной сервировочной салфетке, более того лакомый кусочек птицы был готов отправиться по назначению, над ухом прозвучало:
— Не возражаешь? — и напротив приземлился уверенный худощавый мужчина средних лет с бородкой-эспаньолкой.
— А мы на ты? Не припомню.
— Знакомы, знакомы. Фестиваль в Муроме три года назад…
Ева пролистала воспоминания провинциальных гастролей трёхлетней давности. Единственное, что осталось именно от той поездки, так это водитель автокара. Откровенный неврастеник вёл машину рывками. Когда авто резко срывалась с места, пассажирам казалось, что они вот-вот вылетят на креслах в задние двери и по инерции, планируя, проследуют за транспортным средством. А после неожиданного торможения у большого рекламного щита, на котором крупным шрифтом вещалось «Небо для всех одно!» и чуть ниже подпись рекламодателя «Агентство ритуальных услуг», пассажиры-музыканты, вдавившись впереди стоящие кресла, вдруг стали молиться всем богам сразу… Точно! Там сидел этот, как его… Бороды не было!