– Но из этого не следует, что мы должны останавливаться. Мы можем делать другие вещи.
Джон спал на сеновале рядом с Зимат, которая положила голову ему на грудь. Она пошевелилась и прижалась к нему еще сильнее, и Джон улыбнулся. Снаружи донесся громкий крик, и Джон открыл глаза. Сквозь узкие щели в досках потолка пробивался дневной свет.
– Что это было? – удивленно спросил Джон.
Зимат проснулась и села, натягивая халат на обнаженные плечи.
– Йа аллах! Уже светло. Мне нужно идти. – Она завязала пояс халата и направилась к лестнице, но застыла на месте, когда тишину нарушил пронзительный крик.
– Что-то случилось, – сказал Джон, вставая и надевая халат. – Я проверю, что происходит – тебя не должны увидеть.
Зимат кивнула, Джон поспешно спустился вниз, приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. Большая часть домочадцев столпилась у колодца, находившегося всего в двадцати футах от двери конюшен. Басима стояла на коленях, закрыв лицо руками. Айюб и Юсуф о чем-то тихо разговаривали.
– Что случилось? – спросила Зимат, подходя к двери и выглядывая наружу.
Джон покачал головой:
– Я не знаю.
Басима продолжала рыдать.
Зимат повернулась к Джону:
– Если мы покажемся вместе, нас увидят. Ты иди первым. А я выберусь, когда будет безопасно.
– Я тебя еще увижу?
Зимат одарила его ослепительной улыбкой.
– Да. Иди.
Джон вышел из конюшни и едва не столкнулся с Тураном, который шел в сторону колодца.
– Смотри, куда прешь, франк! – взревел он, оттолкнув Джона в сторону, и уже собрался идти дальше, но обернулся и, внимательно взглянув на Джона, снял с его туники стебелек сена и покрутил его между пальцами. – Что ты делал в конюшне, раб?
– Я… я иногда там сплю, – солгал Джон. – Там прохладнее, чем в моей комнате.
– Хм-м-м, с другими животными. – И Туран зашагал к колодцу, а Джон последовал за ним.
– Прошлой ночью было темно, – говорил Айюб Юсуфу, когда к ним подошли Джон и Туран. – Может быть, она оступилась и упала в колодец.
– Может быть, – сказал Юсуф.
Заметив Турана, он прищурился.
– Что случилось? – спросил Туран.
Айюб положил руку Турану на плечо.
– Мне очень жаль, сын. Твоя жена, Саида… Она мертва. – Басима зарыдала еще громче, и в этот момент громко закричал петух, возвещая наступление рассвета.
– Как? – спросил Туран.
Юсуф бросил на Турана холодный взгляд.
– Мы не знаем – пока.
– Ты хочешь что-то мне сказать, брат? – вспыхнул Туран.
– Достаточно! – резко сказал Айюб, становясь между ними. – Сегодня день траура, я не позволю вам устроить очередную свару. – Он повернулся к Турану: – Я должен поговорить с тобой. – Айюб отвел Турана на несколько шагов в сторону, и они, понизив голос, начали о чем-то беседовать.