– Приветствую тебя, сын мой, – сказал священник на латыни.
– Привет и вам, отец. – Джон закрыл дверь, пересек комнату и сел рядом со стариком, который молча смотрел в пустоту. – Что вы здесь делаете? – спросил Джон.
Священник улыбнулся, открыв пустой рот, в котором почти не осталось зубов.
– Это моя церковь.
Джону вдруг стало не по себе, он решил, что старик сошел с ума.
– Но здесь же земли мусульман.
– Верно, но так было не всегда. Я приехал сюда более пятидесяти лет назад, вместе с первым королем Балдуином. Мы создали новое царство Бога. С тех пор я здесь. Когда сарацины вернули себе эти земли, я понял, что мне некуда идти. Я был старым и слепым; мои друзья христиане не могли обо мне заботиться. А сарацины не стали меня убивать.
– Значит, сарацины хорошо с вами обходятся?
– Они меня не трогают. Иногда сюда вместе с караванами приходят местные христиане и франки. Как раз вчера два десятка франков остановились на постоялом дворе. Я молился вместе с ними, предложил исповедь и отпущение грехов. Хочешь помолиться вместе со мной? – Священник поднял деревянную кружку, в которой звякнуло несколько медных монеток. Джон добавил туда еще одну. – Благословляю тебя, сын мой. Хочешь признаться в своих грехах?
Джон покачал головой:
– Прошло слишком много времени, святой отец.
– Никогда не поздно искать прощения. – Священник положил руку на спину Джона. – Поведай мне о своих грехах.
Джон опустил голову и посмотрел на свои руки. На мгновение ему показалось, что они испачканы кровью.
– Я не хочу получить прощение за то, что совершил.
– Почему же?
– Я убил своего брата.
– За что?
Джон сжал челюсти, на него накатили воспоминания.
– Он отдал моего отца норманнам, и они повесили его как предателя. Я видел, как он умирал… – Джон почувствовал, как его глаза наполнились слезами, и стер их.
– Значит, это была месть.
– Да. Но правосудие не свершилось.
Священник кивнул.
– Я понимаю. Однажды я убил ту, которую любил. – Удивленный Джон поднял голову. Священник улыбнулся. – Я не всегда был стариком, которого ты видишь сейчас. Когда-то я был молод и со мной жила красивая жена. – Он вздохнул. – Я застал ее в постели с моим близким другом. И убил их собственными руками. – Он поднял высохшие морщинистые руки. – Я заколол обоих и убежал. А потом стал священником и оказался здесь. – Старик обратил свои слепые глаза к Джону. – Я ненавидел себя и хотел умереть. Но моя ненависть не могла их воскресить. Она и тебе не поможет. Богу нужна наша любовь. У меня ушло много времени, чтобы это понять. Слишком много.
Священник смолк, и некоторое время они сидели, погрузившись в собственные мысли, а на алтаре тихо потрескивали свечи. Наконец Джон опустился на колени перед алтарем и склонил голову. Он молился молча, потом встал и добавил серебряную монету в кружку священника.