Джеку стало совершенно очевидно, что адмирал очень любит внучатого племянника и желает мальчику лёгкой карьеры, особенно по части военной службы. Желание похвальное, и Джек всей душой поддерживал выбранный для Джорджа путь — он и сам, когда было время, прилагал немало усилий, дабы наставить молодёжь на путь истинный, однако сейчас чувствовал, что адмирал (у которого собственных детей не было) несколько перегибает палку, а осознание того, что его собственную персону держат в качестве образца, вообще заставило капитана смутиться.
Против замечания адмирала, что «теперешняя молодёжь взяла мерзкую моду, обмениваясь тостами, лишь кивать головой, а не отвешивать поклон», Джек ничего не имел. Однако некоторое время спустя мальчик поднял бокал, поймал взгляд Джека и, залившись румянцем, произнёс:
— Почту за честь поднять бокал вина с вами, сэр, — поклонившись так низко, что носом коснулся скатерти.
Адмирал бросил на юношу весьма выразительный взгляд, настолько выразительный, что им вполне можно было пронзить девятидюймовую доску.
Джека не слишком-то взволновало то обстоятельство, что его самого представляли образчиком проворства, но следующее замечание сэра Фрэнсиса ему не понравилось категорически: якобы некоторые офицеры взяли моду дерзко и легкомысленно писать «КФ» на своих визитных карточках, тогда как капитан Обри на своих визитках «КФ» не выводит, и что если уж капитан Обри напишет письмо сослуживцу, то ни за что не станет добавлять к адресу пару каких-то дурацких букв, а напишет полностью — «Военно-морской флот его величества». А ещё у капитана Обри двууголка сидит на голове в старой доброй манере — от борта к борту, а не от носа к корме.
В общем разговоре проскользнула лишь парочка подобного рода замечаний. Однако и их оказалось достаточно, чтобы соседи Джека — пост-капитаны примерно того же старшинства, молча дивились происходящему. В стороне оказались лишь богатый английский путешественник и прелат, хорошо знакомый с королём обеих Сицилий — их совершенно не смущали высокие чины.
Поэтому капитан Обри нисколько не огорчился, когда обед завершился, и его проводили в небольшую каюту, где мистер Покок и Стивен уже глубоко погрузились в извилистые хитросплетения политики восточной части Средиземного моря. Ради него они еще раз пробежались по основным моментам, а потом мистер Покок заметил:
— Сейчас состояние дел весьма щекотливое, и Мухаммед Али делает всё возможное, чтобы завоевать доверие Осман-паши, так что никаких сложностей с путешествием по суше не возникнет; чиновник в Тине проявил немалое упорство при сборе приличного числа вьючных животных — верблюдов и ослов. И, конечно, ваша турецкая побрякушка, этот челенк, придаст вашей персоне настоящий вес.