Краем глаза Гомер видел, что Дебра Петтигрю смотрит фильм без всякого интереса. Изредка скосив на нее взгляд, он с недоумением отмечал, что глаза ее прикованы к нему, правда, в них нет теплоты, но нет и злости. События на небе развивались, а Дебра не переставала удивленно на него таращиться. Один раз она дотронулась до его руки, он подумал, что она хочет что-то сказать, и вежливо повернулся к ней. Но она продолжала молча на него взирать, и он опять устремил взгляд к небу.
Спасаясь от тюремщиков, блондинка много раз запиралась у себя в каюте, но им неоднократно удавалось взломать дверь; казалось, они врываются к ней с единственной целью – доказать, что запоры для них не преграда. Ворвавшись, они привычно осыпали ее насмешками и уходили, а она опять запиралась.
– Мне кажется, я упустил что-то важное, – провозгласил Гомер после первого часа.
Кенди на переднем сиденье села как следует и повернулась к Гомеру, лицо ее выражало искреннее участие, а волосы были взлохмачены не хуже, чем у пиратов.
– Что упустил? – вымолвил, как во сне, Уолли. Во всяком случае, так показалось Гомеру.
– По-моему, ты упустил меня, – прошептала Гомеру на ухо Дебра, придвинувшись к нему. – Забыл, что я сижу рядом.
Гомер непонимающе взглянул на нее. Хотел объяснить, что, видимо, из-за тумана прозевал какой-то важный поворот событий. Но не успел, Дебра поцеловала его – аккуратно, стараясь не увлажнить слюной его губы. Откинулась на спинку сиденья и улыбнулась.
– Теперь твоя очередь, – сказала она.
Как раз в этот миг Уолли открыл дверцу и побрызгал вокруг машины, напустив внутрь ядовитый смрад. Кенди, сам Уолли и даже Дебра закашлялись. Гомер же во все глаза глядел на Дебру, и постепенно до него стал доходить смысл киноплощадок под открытым небом.
Он осторожно поцеловал Дебру в маленький сухой ротик. Она ответила поцелуем. Он сел поближе к ней, она положила голову ему на плечо и одну руку на грудь. Он тоже положил ей на грудь руку, но она отвела ее. Значит, и тут ему пока не все ясно, и Гомер стал осторожно нащупывать правила игры. Поцеловал Дебру в шею – это ничего, можно; она сама прижалась лицом к его шее, и что-то влажное дерзко лизнуло его (ее язык!). Гомер высунул свой в насыщенный химикалиями воздух, какой-то миг взвешивал, что бы сделать, поцеловал Дебру в губы и попытался нежно просунуть язык к ней в рот – это было решительно отвергнуто; ее язык выставил нахала наружу, и зубы надежно преградили ему путь.
Ах вон что! – понял Гомер. Они играют в игру «можно – нельзя»: по животу гладить – пожалуйста, но груди касаться нельзя. На бедро положить руку можно, а на колено нет, руку тут же убрали.